– Фамилия вроде знакомая, но я его не знаю, – неуверенно сказал журналист, размышляя о словах Алёнки. – Дай-ка запишу, а то ещё забуду.
Он достал из заднего кармана блокнот и икеевский карандаш. Пролистал и, обнаружив свободный листок, записал про «ДД».
– Живёт где-то в частных домах, на улице Колхозной, – добавила девочка. – Хорошо бы собрать по нему информацию. Сможешь?
– Попробую переговорить со знакомыми. Но у меня нет выхода на полицейских.
– Ну, с этими я сама разберусь, – уверенно сказала девочка и долила в чашку ещё чая.
– В смысле? – недоуменно спросил Женя.
– Я сдам его со всеми потрохами следователю, пусть собирает информацию, слушает его телефон.
– Но почему следователь тебе поверит и поделится с тобой информацией?
– А я возьму с него честное слово. Баш на баш! Ведь я ему подкидываю новую версию, а он мне раскрывает его подноготную. Ему нужны подозреваемые, я думаю, они топчутся на одном месте, если сейчас дело не раскрыть, оно станет «глухарём» или «висяком», как говорят в сериалах.
– Хорошо бы у тебя всё получилось.
– Получится!
– Ну ладно, спасибо за чай, я поеду, на работу надо заскочить. Через пару дней позвоню, если что-то выведаю по комбинату, Прозорову и охотнику.
– Да и мне пора поливать огород и ещё накормить моего ёжика!
Женя собрался и вскоре укатил к людям. Девочка не решилась его провожать, а осталась одна в доме.
Вечером того же дня Людмила возвращалась домой и спешила по лесной дороге в сторожку. Вновь появившаяся суета по поводу убийства отца и матери её скорее пугала, чем обнадёживала, хотя в глубине души ей очень хотелось, чтобы убийц наконец-то нашли и наказали. Но страх перед неведомым злом повергал в ужас, и даже сейчас, идя по знакомой дороге, она время от времени оборачивалась, чтобы убедиться, что никто её не преследует, или вглядывалась по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не крадётся к ней из леса. Да, с такими страхами недалеко до психиатрической больницы! Но с этим надо как-то жить, особенно если у тебя дочь-подросток, со своими идеями самостоятельно найти убийц или отца. Зачем он ей сдался? Ну, бросил, так бросил, вот и в сердце давно откипело, вроде совсем, хотя…
Июнь, но солнце не собирается на покой, время восьмой час. Она остановилась и, поставив сумку на землю, отдышалась и высыпала песок из туфель.
– Мила, самое главное, – сказала она сама себе, но на всякий случай посмотрела по сторонам, – вырастить дочь! А с ней непросто, упрётся, как баран, не убедишь, да что там… сама кого хочешь уломает, вся в деда и бабушку. Да, от рябинки не родятся апельсинки. Ладно, отдохнула, пора идти, надо погладить блузку, в ней пойду на допрос, собрать Алёнку. Дима что-то интересуется допросом, ему-то зачем?
Впереди через несколько минут показался дом с облупившейся голубой краской на фасаде