Вернулся домой и под спиртное продолжил стихотворное издевательство: «Мело весь месяц в декабре [напропалую,] И то и дело [обрывались передачи.] Свеча горела на столе, [фитиль смакуя,] Свеча горела [лентой подвенечной.]»
Где-то по ту сторону Гринвичского меридиана кубинскому старику снились львы, а мне – Флора. Впервые за год я проспал больше четырех часов – и ни разу не проснулся.
Глава 2
Сатанинские ноты, или на пути к «Успеху»
Кто понимает музыку, тот знает, как жить эту жизнь. У меня, например, напрочь отсутствуют и музыкальный слух, и музыкальный вкус. Указанное обстоятельство грозило похоронить книгу, которую вы читаете, однако мне посчастливилось познакомиться с земляком не по крови, но по почве – уроженцем Гомеля Антосем Уладзiмiравiчам. Замерщик на топографо-геодезических работах третьего разряда, сотрудник транспортной компании по трудовой книжке и меломан по призванию взял на себя бесплодную роль логиста музыкального досуга – эдакого вергилия, ведущего по лабиринтам музыки, помогающего отличить сатанинские ноты (а они действительно существуют, например, diabolus in musica – «тритон»: музыкальный интервал в три целых тона, запрещенный к использованию средневековыми монахами) от хоралов архангелов, слэмящихся на контрольно-пропускном пункте имени апостола Петра.
Впервые мы оказались вместе на концерте российской группы Jack Wood пару лет назад. Я пригласил в компанию свою несостоявшуюся зазнобу Анну Павловну, заглянувшую на бокал вина (перед концертом), бутылку пива (во время) и засветло ретировавшуюся домой к годовалой дочери. Мы остались втроем: я, Антось Уладзiмiравiч и Михась Сяргеевiч – еще один гомельский беларус. Ничего не могу с собой поделать: всех самых близких сердцу друзей я называю либо по фамилии, либо по имени-отчеству. Антось Уладзiмiравiч мою привычку не одобряет: по его словам, обращение по имени-отчеству – чаще всего издевка или совсем близкий подъеб, программная сборка версии 1.2 inside joke, а именование человека по фамилии – выказывание пережитков советского стиля мышления или грубая демонстрация превосходства в должности. По словам земляка, в отношениях обоюдное поименование должно звучать проще:
«Когда между мужчиной и женщиной есть притяжение, они друг друга по имени называют. Но стоит страсти стихнуть и поделиться на ноль, как тут же возникают “бывшая”, “еврейка”, “сомелье”».
Особые страдания Антосю Ўладзiмiравiчу причиняют разговоры его коллег, в которых то и дело проскальзывает местоимение «моя».
– Так от нежности, от деликатной «Дашеньки» или милой «Машеньки», мы переходим к огрубению: «Моя звонила», «Моя ждет», «Моя бесится», – уверяет земляк и приводит еще один пограничный случай проявления нежности. – А вы слышите звенящую пошлость, проявляющуюся в штамповании паточных «котенков», «заек» и прочих представителей фауны? На публике обращаться друг к другу ванильными словесами считается дурным тоном и проявлением бескультурья, однако по мере того, как интим нивелируется и улетучивается из