– Вот так лучше, – выдохнул Сирис, отпустив через некоторое время тушу и довольно облизнувшись.
Мне стало жутко. Нет, я знал, что он нелюдь, что он наверняка уже убивал. Но это знание было где-то глубоко, и даже потасовка с тем вампиром не смогла для меня затмить его лёгкого общения и совершенно несуразных проблем с транспортом. Всё это время я не мог к нему относиться иначе, чем как к парню с причудами, а тут вдруг этот самый парень чётко и хладнокровно убивает, пусть и всего лишь животное.
– Пойдём ещё кого-нибудь поймаем, – вдруг предложили мне.
– А, разве, Вы ещё голодны?
– Конечно! Я же три дня голодал. По твоей вине, между прочим, – с лёгким укором взглянули на меня.
Вдруг позади Сириса раздалось истеричное фырканье, заставившее меня заглянуть за спину моему Наставнику. Полосатый олень, которого он только что убил, встал и, озираясь, побрёл подальше от нас.
– Олень… Уходит, – осипшим голосом возвестил я, не в силах оторвать взгляд от места, где он скрылся среди листвы.
– А ты бы хотел, чтобы он тут всё время лежал? – удивлённо взглянул на меня Сирис.
– Но, но разве Вы его только что не убили?
– Зачем? – вскинул брови наставник Наставник, – я забрал у него где-то пятую часть жизненной силы, но и для него есть плюс. Теперь от него будет так разить мной, что к нему ни один хищник ближе, чем на сотню метров, не подступится.
– А как же раны? – не очухался я до конца, – Вы же ему обе артерии прокусили!
– Я же всё-таки маг жизни, – посмотрел на меня, как на неразумного ребёнка, Сирис, – залечить такое – пустяк для меня, к тому же я прокусил не артерии, а вены.
– Так пойдём? Ночь уже скоро подойдёт к концу, а я голоден, как медведь после спячки, – окликнули меня.
Сирис.
Сделав ещё глоток тёплой крови, я залечил раны оленя лёгким прикосновением и опустил животное на землю.
–Пойдём, ещё кого-нибудь поймаем, – позвал я своего ученика.
– А, а Вы разве ещё голодны? – спросили меня, внезапно снова переходя на «Вы».
– Конечно! Я же три дня голодал. По твоей вине, между прочим, – отозвался я, отмечая во взгляде вампира настороженность.
Сзади меня пришёл в себя полосатый олень и, слегка пошатываясь, удалился в чащу, почему-то шокировав этим моего ученика.
– Олень… Уходит, – шёпотом поведали мне.
– А ты бы хотел, чтобы он тут и дальше лежал? – удивился я.
– Но, разве Вы его не убили?
«Замечательно, меня считают кровожадным чудовищем».
Разъяснив Эмилю что к чему, я предложил углубиться в лес.
Поймав ещё двух рыжих лосей, я почувствовал, что наконец-то насытился.
– А теперь займёмся тобой, – обернулся я к Эмилю после того, как последняя моя жертва, покачиваясь, ушла.
– М-мной? – опешил тот, – но мне же нельзя кровь животных!
– Нужно