Уилсон был старше Альтмана меньше чем на год. Страстный натуралист, он вырос, исследуя природу своего родного Юга. Во всяком случае, страсть к изучению фауны не оставляла его с тех пор, как он впервые увидел выброшенную на берег Мексиканского залива медузу. Было ему тогда всего семь лет. Тем же летом произошло еще одно событие, повлиявшее на дальнейшее течение его жизни, хотя и иным образом. Однажды, поймав колючую чопу, Уилсон слишком сильно дернул рыбу, чтобы снять ее с крючка. Рыба отлетела ему в правый глаз и повредила его своим шипом так, что мальчик почти ослеп на этот глаз на несколько месяцев. Позднее, когда Уилсон был уже подростком, у него ухудшился слух; он стал плохо слышать звуки высокой частоты. Позже сам он объяснял эту избирательную глухоту наследственностью. Вскоре после этого Уилсону подарили бинокль, и он принялся наблюдать птиц, но при этом обнаружил, что не может толком ни видеть, ни слышать их. Тогда он решил заняться изучением насекомых, в частности муравьев. «Мне пришлось выбрать какой-то один вид животных, потому что огонь уже был зажжен, и я взял то, что был в состоянии взять, – писал он в своих воспоминаниях, в книге „Натуралист“. – Мне было суждено прославить крошечных созданий, которых можно взять большим и указательным пальцами и приблизить к глазам, чтобы хорошенько рассмотреть»[52].
Но, несмотря на то что Уилсон сосредоточился на земле, на распознавании мельчайших деталей, отличавших виды муравьев, и на классификации популяций семейства Formicidae в мире, он не был только энтомологом. Он сам считал себя рассказчиком, и излагал он великую сагу жизни, стараясь сложить полную историческую картину жизни на Земле из тех фрагментов, которые находил в природе. «Если биолог-экспериментатор предсказывает результат своего опыта, то биолог-эволюционист задним числом объясняет исход эксперимента, уже поставленного Природой; он извлекает науку из истории», – полагал Уилсон[53]. На его взгляд, те, кто знает естественную историю, уже имеют в своем распоряжении великое множество ответов в виде фактов и данных, которые лежат перед их глазами. Главное здесь – задать правильные вопросы.
Фундаментальный вопрос, касающийся сущности эволюционной науки, таков: «Почему? Почему люди, обезьяны, птицы, муравьи и все другие существа являются такими, какими мы их видим?» Чарльз