– Как фамилия режиссера? – спросила Лена тоном следователя, ведущего допрос.
– Барден.
– Юваль, – кивнула Лена. – Вы его видели вчера. Седой, высокий. Прекрасный человек, замечательный. Только Ада с ним не работала.
– Господи, – пробормотал Купревич. – Как все запутано.
– Где и как, – вмешался Баснер, – я могу получить свидетельство о смерти и разрешение на перезахоронение? Я бы не хотел надолго здесь задерживаться.
– Не думаю, – сказала Лена, – что вам это удастся. Свидетельство получил Шауль, а беспокоить Аду никто не разрешит. Нет, это исключено.
– Что значит – исключено? – голос Баснера сорвался на крик. – Собственно, кто вы такая? Какое право…
– Послушайте, – Купревич тронул Баснера за рукав. – Лена – подруга Ады, а мы с вами здесь вообще лишние, вы понимаете?
– Что значит – лишние? Вы – да. И этот… Шауль. Мы прожили с Адой двадцать восемь лет!
– Я тоже, – терпеливо сказал Купревич.
– С Шаулем Ада прожила двадцать восемь лет, – вставила Лена.
Баснер переводил взгляд с Лены на Купревича. Совсем недавно он был здесь с Адой наедине. Он говорил ей, как ему без нее тоскливо, как он хочет, чтобы она лежала не в этой земле, а дома. Они как-то уже говорили – в шутку, конечно, о таком можно говорить только в шутку, – что когда один из них умрет, другой купит место на кладбище сразу на двоих, чтобы и в смерти не разлучаться. Шутка стала ужасной действительностью, и никто не остановит… Никто… Он сказал это Аде только что, и она ответила: «Конечно, Сема»…
– Давайте сядем, – предложила Лена, – и все обсудим. Вы же понимаете, что у Ады не могло быть трех мужей одновременно. Она не могла одновременно жить в трех городах, играть в трех разных театрах.
«А мне показалось, что Лена мне друг», – подумал Купревич.
Ему и сейчас так казалось.
Лена опустилась на скамью, Купревич с Баснером остались стоять. Баснер не хотел пустых разговоров, ему нужен был адрес присутственного места, где он мог бы получить документы, и ему нужен переводчик, потому что иврита он не знает, а израильские чиновники вряд ли хорошо говорят на английском. На русском – тем более. Попросить Лену? Согласится ли?
– Садитесь, – предложила Лена. – Трудно разговаривать, глядя снизу вверх.
Купревич сел рядом с Леной. Баснер отошел к могиле Паловера и прислонился к ограде.
В кармане Купревича завибрировал и зазвонил телефон. Звонка он не ждал и почувствовал, как похолодели пальцы. Телефон продолжал звонить все громче, а он сидел неподвижно и не представлял, что нужно делать. Он был уверен, что звонит Ада.
– Ответьте же, – Лена взяла его за руку, как недавно. Почувствовала, наверно, какие у него холодные пальцы, но сжала ладонь еще крепче.