Призрачность этих шансов стала понятна, когда два поводыря притащили злобно сверкающего глазами толстяка.
Вот шустряк – пока мы разбирались с монахом и отбивали атаку местного воинства, местная шишка успел переодеться в рубище.
Его наряд наверняка что-то означал и должен был усилить маскировку, но мне – человеку, с трудом отличающему брахманов от неприкасаемых, – все его ухищрения были до лампочки. Зато очень заинтересовало поведение хороха.
– Что случилось? – спросил я у трясущегося птицелюда.
– Табу, – чирикнул съежившийся хорох и, видя, что я не понимаю, добавил: – На нем татуировка с запретом.
– Даже так? – удивился я, услышав эту довольно интересную новость.
В Брадаре только король, ярлы и князья могли спрятать свои мысли от верховного хороха и его учеников, один из которых находился здесь.
И все же что-то мне подсказывало, что верховный способен пробиться и через мою княжескую татушку. Так что есть шанс сломать и эту преграду.
– Пакуем его и забираем с собой.
Один из поводырей, повинуясь моему приказу, тут же тюкнул кулаком в латной перчатке по макушке раджи, и злобный свет в черных глазах индуса погас вместе с сознанием.
Назад возвращались с максимальной скоростью. В расчет бралась не человеческая усталость, а пределы хоть и изрядной, но все же не бесконечной выносливости о́ни.
До порожистого перевала мы добрались всего с двумя ночевками, больше похожими на привалы.
Начальник пограничной крепости был очень удивлен нашим быстрым возвращением:
– Вы хотите сказать, что успели выполнить приказ короля?
– Полностью, – небрежно пожал плечами я. – Мне приказали разобраться с угрозой появления еще одного дикарского божка. Проблема решена. Никаких божков там нет.
– Но вы притащили с собой раджу! – начал закипать командир гарнизона.
– Да, потому что он напал на меня и потому стал законным пленником.
– Но это же война!
– Нет, эрл, – постарался смягчить ситуацию я, – это максимум буза на границе и частные разборки между дворянами сопредельных государств. И еще, давайте начистоту: у меня не было приказа ни приводить индусов под руку нашего короля, ни охранять границу, так что если что и случится, вам придется самому справляться с этим.
Как бы я ни старался вести себя миролюбиво, с начальником гарнизона мы расстались нехорошо. Впрочем, его душевное равновесие волновало меня меньше всего, потому что стало понятно, что ноги заговора растут из Лугуса, и не факт, что пограничник во всем этом не замешан.