Вторая тварь размером с быка-переростка так и прёт на нас. Она, прям, бежит со всех ног, и в прицел я вижу её расширенные от злости и налитые кровью глаза.
Бах! – граната попадает ей прямо в лоб, взрыв, из дыма выбежало только тело, без головы. Но тут сбоку выскочило вообще что-то нереальное. Я даже не знаю, как эту хрень и назвать-то! Какой-то слон, только у него два хобота и куча глаз на башке. Тварь без кожи, какая-то вся скользкая, противная, ревёт и бежит на нас, за ней ещё одна такая же, и сбоку выползает, мать вашу, гусеница, здоровая гусеница, и ползёт-то, падла, так шустренько прямо к той двери, где скрылся убежавший от нас человек, видать, тоже хотела грохнуть этого чувака.
– Рвём когти! – срывающимся голосом кричит Клёпа.
По этому залу мы развили нереальную скорость. Конечно, мы пытались стрелять на ходу, и по гусенице, и по этому, мать его, слону, даже мамонту, настолько он был здоровый, но что такое пули, пусть и из вала по многотонной хреновине?
Гусеницу-то мы нашпиговали, конечно, будь здоров, но она продолжала упорно ползти в сторону нужной нам двери, я вон даже вижу её открытую пасть.
– Стоять, – орёт Слива, – граната!
Мы прячемся за стоящими тут же металлическими ящиками. Бац! – вижу, как его граната, по полу подкатывается точно под морду гусеницы и, спустя секунду, взрывается. Бах! – только ошмётки полетели, гусеница тут же затихает.
Мы, не сговариваясь, снова развиваем третью космическую к спасительной двери, так как мамонты уже вон, метрах в тридцати от нас.
На ходу стреляем по замку этой двери, так, на всякий случай, глупо думать, что убежавший чувак её не закрыл, пули высекают искры, и вот появляются несколько сквозных отверстий. Если с той стороны засов – нам хана, мамонт нас сейчас раздавит, а если не он, то второй; мля, там ещё бычки появились сбоку.
Хватаю за ручку и рывком на себя открываю дверь. Вываливаемся в очередной коридор и просто разбегаемся в стороны, я прижимаюсь спиной к стене и жду, пока выбегут все мужики, по нам никто не стреляет.
Сзади топот и рёв, уже практически перед самым носом этого мамонта закрываю дверь. Удар в стену был страшен, я аж отскочил от неё на пару метров, эта тварь не успела затормозить и врезалась в стену, дверь аж выгнуло в нашу сторону, но и стена, и сама дверь выдержала.
– Это что, мать вашу, такое? – сглатывая и тяжело дыша, спрашивает Упырь.
– Слон, млять! – нервно отвечает ему Риф.
– Я таких никогда не видел.
– Пошли, пошли дальше, – поторапливаю пацанов, – ищите комнату какую, надо укрыться на несколько минут.
Последние мои слова тонут в грохоте выстрелов собровцев. С той стороны этого коридора снова появились охранники, или ещё кто-то, и открыли по нам огонь. Ближайшая к нам дверь выбивается, и мы гурьбой забегаем туда. Кидать гранату некогда, забегаем на свой страх и риск. Это, походу, какая-то комната отдыха, вон и диванчик, и журнальный столик, и шкафчики. По стенам в коридоре гуляют пули. Стреляют в нашу сторону очень плотно.
– Саша, приём, – слышу, как меня вызывает