– Ни фига себе, – присвистывает. – Тогда точно не всем хватит.
– А кому хватит?
– Ну, только тем, кто первые придут.
– Или кто согласится заплатить в 10–20 раз больше, правильно?
– Это как?
– Допустим, твой велик стоит двести долларов. Ты его хочешь продать. К тебе приходит десять человек, и все хотят твой велик купить. Кому ты продашь?
– Ну, кто первый пришёл, тому и продам.
– Так они вместе пришли. И дядя Серёжа предлагает тебе не двести долларов, а тысячу! Кому продашь велик?
– Конечно, дяде Серёже!
– А баба Нина говорит, что купит твой велик за пять тысяч долларов!
– Бабе Нине! Пять тысяч! Ого!
– И в итоге ты продаёшь свой велосипед китайского производства за десять тысяч долларов Мишке. Мишка счастлив?
– Конечно!
– А дядя Серёжа с бабой Ниной?
– Ммм… Ну, они грустные будут.
– Да, грустные и будут обижаться.
– Ну, ничего! Я же президент! Я прикажу сделать пятьдесят миллионов велосипедов!
– А кто их будет делать?
– Как кто? Рабочие на заводах!
– А зачем им работать? У них же денег много, машины, телевизоры ты им раздал. Они лучше на компьютере поиграют, правильно?
Задумывается.
– …А если не раздавать им так много денег? Пусть лучше работают, велосипеды делают.
– Пусть работают. Но работать им будет грустно. Уж точно не так весело, как играть на компьютере.
– А я им прикажу всем веселиться! И чтобы все улыбались! А кто не будет радоваться, мои помощники увидят по видеокамерам, я прикажу их посадить в тюрьму! А кто не будет выполнять мои приказы, тоже в тюрьму! А камеры будут везде, чтобы никто не спрятался! А потом мои учёные изобретут машинку, чтобы мысли читать, и каждому в голову мы вживим чип, чтобы он не мог скрыть своих злых мыслей про меня! А если будут такие мысли – в тюрьму! И останутся только добрые, весёлые и счастливые люди, которые меня любят! И им я и раздам деньги! А чтобы они всё равно работали, прикажу солдатам следить за ними! А кто не будет работать…
2011
Треугольник
Треугольник был моим одноклассником. Кто и когда его так прозвал – за давностью лет я не помню. По мере познавания новых геометрических фигур наш класс совершенствовал его прозвища. Так, после Треугольника, Кеша побывал сначала Параллелепипедом, а потом Параллелограммом. Какое-то особое чувство удовлетворения мы испытывали, называя Треугольника новым в своём лексиконе словом, причём длина этих прозвищ никого не смущала. Все упорно и старательно выговаривали каждый слог и каждую букву. Но вскоре это всем надоело, и Кеша вновь стал Треугольником.
Треугольник на это не обижался, он даже гордился тем, что у него такие замечательные прозвища. Или делал вид, что гордился?
Семья у Кеши была нормальная, но совсем не богатая. Папа – учитель музыки и мама – учитель музыки. Плюс малолетняя сестрёнка Дашка, тогда под столом тусовавшаяся.
В то советское время мы особо не обращали внимания на то, как кто