Я откашливаюсь, гоня прочь скабрезные картины.
– Здесь жарковато.
– Ну, так сними пиджак, – советует он. – Я потею от одного взгляда на тебя.
Тогда я откладываю пакет со льдом, расстегиваю блейзер, снимаю и кладу на столик. И только теперь замечаю, до чего влажна моя шелковая блузка. Она выразительно облепила мой маленький бюстгальтер, но есть и хорошая новость: теперь я наслаждаюсь прохладой. Я расстегиваю три верхние пуговки, развожу в стороны эфемерные отвороты.
– Так гораздо лучше! – Я со стоном вынимаю из волос маленькие металлические заколки и выкладываю их на столике аккуратным рядком. Массирую себе голову, с наслаждением распутываю свалявшиеся космы. – Теперь еще позвать бы Криса Хемсворта, чтобы ноги мне помассировал, и день можно будет считать сносным, – я скидываю надоевшие туфли, шевелю пальцами.
– Разве он не женат? – бормочет Девон. Я поднимаю голову (раньше я давала ей отдых, запрокинув на подголовник кресла) и внимательно смотрю на него. Он отступил на шаг назад и трет себе затылок. Встретившись со мной глазами, он отводит взгляд от моей блузки.
– Разве что в другой вселенной, – рассеянно бросаю я. – Как-нибудь в другой раз я поделюсь с тобой своими соображениями о множественности вселенных. В одной из них голливудский актер вполне может быть моим мужем, и у нас с ним десяток детей…
– Час от часу не легче! – он смеется, и я таю.
– Во вселенной «Жизель и Крис» он не в силах от меня отлипнуть, и мы размножаемся, как кролики на виагре. И, кстати, никакая он не кинозвезда, он архитектор, мы с ним обитаем в построенной им для меня вилле во французских Альпах. Я дни напролет изучаю темную материю, пеку печенье и вяжу детскую одежку. Что до моих ночей, то они полностью посвящены ему.
Он кривит губы.
– А где в этой вселенной располагаюсь я?
Я подпираю рукой подбородок.
– Ты – молоденькая девушка, работаешь в кафе Cinnabon, обожаешь магические браслеты, жвачку и розовые береты. По выходным в тебе берет верх твое тайное нутро, и ты вылезаешь из спальни через окно, чтобы малевать на рекламных щитах исполненные тайного смысла граффити.
Он реагирует улыбкой до ушей, очень идущей к его пухлым губам. Эффект сногсшибательный: у меня перехватывает дыхание.
– Вот это воображение, зайка! Я потрясен.
Я краснею.
– Моя хаотичность сводит с ума моих близких, – помолчав, я выпаливаю: – Никак не решу, какое у тебя будет прозвище: Корица или Розочка. Твои предложения?
– Оба не подходят. Я откликаюсь только на Отморозка.
– Тогда, может, Зануда?
Девон пристально на меня смотрит.
– Вернемся к знакомству по Интернету. Моя кузина Селена однажды рискнула и еле сбежала из машины своего нового знакомого. Рискованное дело!
Я вздыхаю, уже скучая по нашей безответственной болтовне. Знал бы он об особенности еще одной моей вселенной: в ней он ублажает меня