– А кто за ней будет ухаживать здесь? – парировал врач. – У меня средний медперсонал на две ставки работает. А ей нужно раз в два часа положение тела менять. Специальные мази от пролежней накладывать трижды в день. Кормить парентерально. Подмывать, слизистую обрабатывать. Поймите, милая девушка, – он сердито отодвинул чашку, – в реанимации я ее больше двух недель по регламенту держать не могу, а в отделении смотреть за ней некому.
– Разве можно выписать из больницы человека в коме? – искренне удивилась Татьяна.
– Угрожающее жизни состояние мы купировали. Сейчас ей в первую очередь нужен хороший уход. А его обеспечить в условиях нашего стационара невозможно.
Тут он прав.
– А если нанять для нее сиделку?
– Предлагали супругу. У нас девочки подрабатывают, частным образом. Он отказался. Сказал, дорого.
– Скотина, – не удержалась Таня.
– Не судите опрометчиво, – укорил доктор. – У меня одна пациентка после автокатастрофы больше года в коме пролежала. Родные за нее бились. Сиделка круглосуточно, шарлатанов каких-то приводили, разговаривали с ней, любимую музыку слушать давали. Куча денег, сил и надежд. В итоге все равно умерла.
– А у Сизовой… сколько шансов в сравнении с ней?
– Никто вам не скажет. На боль реагирует, еще кое-какие реакции сохранены. Но с каждым днем надежд на выход в ясное сознание все меньше.
– Скажите, пожалуйста, – вкрадчиво спросила Татьяна. – Это вообще нормально, что у такой молодой – и вдруг инсульт?
– Мы же не знаем, что ему предшествовало. Возможно, у пациентки гипертония имелась. Не диагностированная или непролеченная. Плюс общие факторы: гиподинамия. Алкоголизация. Стрессы.
– А вы анализы брали у нее?
«Англичанин» посуровел:
– Вот это поворот. Проверить меня решили? Или в мисс Марпл сыграть?
– Может, я, конечно, дилетант, но считаю: если инсульт у человека до семидесяти – это явно не просто так.
– А вы статистику посмотрите. Тяжелые мозговые нарушения сейчас очень помолодели.
– Но ее точно не отравили ничем?
– Слушайте, почему я вас до сих пор не выгнал?
– Так брали анализы или нет?
– Естественно, брали. Никакого яда или иных подозрительных субстанций. Но муж сказал: она накануне очень сильно понервничала.
– Понятно.
По грозному виду доктора Таня поняла: время сматывать удочки. Спросила максимально кротко:
– Что сыну-то ее сказать?
Врач вернул на переносицу псевдозолотое пенсне. Шумно, безо всякого английского лоска, прихлебнул чаю. Ответил жестко:
– Не знаю, что для ребенка лучше. Запомнить маму красивой и молодой или смотреть, как у нее изо рта слюна капает.
– Но… вы пока не собираетесь отключать аппараты?
– Не имеем права.
– А как это вообще происходит?
– Должна наступить смерть мозга. Чтобы ее диагностировать, собирается консилиум. Оценивают клинические