Халила засмеялась и потянулась к чашке чая, стоявшей на столике перед ней.
– Я не боюсь об этом рассказывать. Я слышала, что неподалеку от причала есть процветающий черный рынок. Даже слышала пару имен.
Джесс очень надеялся, что она преувеличивает. Халила выглядела самой что ни на есть честной девушкой, однако порой ее рассказы выходили за грань.
– Тебе лучше держаться подальше от этих людей в таком случае, – сказал Джесс. «И мне тоже, ради моего же блага», – добавил он про себя. Ведь эти люди были его коллегами в конце концов. И он тоже знал их имена. Отец дал ему целый список имен и адресов, перед тем как проводить сына на поезд в Александрию, и Джесс до сих пор повторял эти имена мысленно перед сном каждую ночь.
– Я девушка со множеством талантов, – сказала Халила ему в ответ. – И один из них в том, что я думаю о своем будущем. Если я стану профессором и служителем Библиотеки, как Вульф, мне понадобятся подобные источники информации, верно?
– Они плохая компания, – сказал Дарио. – Совсем не подходящая для невинного цветочка вроде тебя.
– Ты своими суждениями похож на моего дядю. Человек может быть одновременно невинным и смекалистым. – В этот момент Джесс подумал, что Халилу невозможно невзлюбить, даже когда она говорит подобные вызывающие вещи. – Предупреждаю вас: хотя бы попытайтесь запомнить имена всех архивариусов. Профессор Вульф любит спрашивать такое.
– Мы и так пытаемся, – сказал Джесс. У него уже болели глаза, и он не мог перестать зевать. И то же самое можно было сказать об остальных находящихся в общей комнате, так что он услышал согласное ворчание вокруг себя. – Мы просто не схватываем все так же быстро, как ты, Халила. Но тебе, вероятно, и без нас это часто говорят.
– Разве я давала тебе разрешение называть меня по имени? – спросила она, однако это прозвучало как шутка, без оскорбления.
– Простите меня, кандидат Сеиф, – сказал Джесс и поклонился так низко, как только мог, в своем положении, – вашего глупого слугу.
– Наконец-то, – пробормотал Дарио. Он занял самое удобное кресло, вокруг которого собрались несколько его восхищенных почитателей. – Трубочист наконец сообразил, где его место.
Джесс поднял глаза и встретил взгляд своего соседа по комнате. Голос Дарио звучал вызывающе и цинично. И он, в отличие от Халилы, не шутил.
– О, я отлично знаю, где мое место, Дарио, – сказал ему Джесс. – В очереди перед тобой. Сколько, ты говорил, набрал баллов за экзамен?
По комнате разнесся приглушенный смех, а Халила улыбнулась. Дарио замолчал и отвернулся.
Однако, разумеется, он не забыл об этом.
Джесс уснул, как убитый, когда ему наконец удалось добраться до своей кровати, и это оказалось ошибкой. Когда он проснулся на следующее утро, после жалкого отдыха в три часа, звонок уже звенел в полумраке коридоров, а кровать Дарио пустовала. Джесс опять упустил свой шанс сходить в душ.
Когда же Джесс открыл