Анна Мальцева обернулась к Артему и широко улыбнулась:
– Здесь уже клубника есть, представляешь?
А он смотрел на цветы. Она сама себе купила цветы, и в этом было что-то неправильное. Так ему показалось. Он как-то всегда считал, что женщинам цветы покупает мужчина. Или это все стереотипы?
– Ты часто покупаешь цветы? – не удержался Артем от вопроса.
А она лишь пожала плечами:
– Бывает. Под настроение.
Он кивнул. Темно-синие ирисы очень шли ее рыжим волосам и серым глазам.
Такси они поймали быстро и через четверть часа уже поднимались в номер, попросив на ресепшене вазу для цветов.
Вазу принесли почти сразу, как только Аня отправилась мыть клубнику, оставив Вольского перед открытым шкафом, в котором на плечиках висел ее скудный гардероб: пара маек про запас, теплый свитер, брюки и сарафан.
Когда раздался стук, Аня быстро поставила тарелку с намытой клубникой на столик и открыла дверь. Она забрала вазу, поблагодарила сотрудницу гостиницы и повернулась к Вольскому. Тот стоял с сарафаном в руках.
– Надень вот это.
– Хорошо. Только цветы в воду поставлю.
Сарафан был хлопковый, белый, с тонкими бретельками. Очень летний. На улице пока еще не настолько жарко, чтобы его носить. Аня взяла сарафан с собой на всякий случай.
Поставив вазу с цветами рядом с клубникой, она пошла в ванную переодеться, а когда вернулась, Артем внимательно на нее посмотрел и попросил встать на свет.
Во время уборки номера шторы задернули, поэтому сейчас комната казалась сумеречной и прохладной. Аня подошла к окну и резким движением отдернула темно-серую портьеру, а потом открыла балкон, и яркий солнечный свет ворвался в комнату. А дальше – вид – море, горы…
– Стой там! – раздался за спиной почти крик, и через секунду: – Выйди на балкон, пару шагов вперед… И не оборачивайся!
Свет затопил номер, оставляя белые полосы на полу, высветляя женскую фигуру на балконе. Столько много белого! Белый пол, белый сарафан, почти белое солнечное небо. Но чистого белого практически не бывает. Этот цвет имеет миллион едва уловимых оттенков: белый холодный – если с серым или голубым, белый теплый – если слегка в желтизну или охру. И яркими пятнами – букет ирисов и клубника на столике. Над столиком – зеркало. И в его отражении тоже клубника и ирисы, а еще художник. Все совпало. Композиция сложилась. Сколько она там простоит на солнце?
Артем делал эскиз, торопливо, уверенно, четко. Главное – передать свет, этот поток солнечных лучей, ворвавшихся в комнату, световое облако, которым объята женская фигура на балконе. Ее босые ноги с тонкими щиколотками, казалось, стояли на огромном солнечном зайчике.
Вот