И вот с некоторых пор все полетело вверх тормашками. Не на работе даже, а дома. До сих пор Мильда и мысли не допускала, чтобы это каким-либо образом сказалось на работе. Теперь же становилось все очевиднее, что она дала маху. И этой ошибки, по-видимому, никогда не сможет себе простить…
Она потянулась за фотографией на письменном столе – одним из немногих напоминаний о семье в ее рабочем кабинете. Дома Мильда вовсю практиковала метод Конмари[10], поэтому выбросила все, без чего, так или иначе, могла прожить и что не добавляло радости в ее жизнь. После развода, вот уже пятнадцать лет как, занималась детьми только сама, поэтому у бывшего мужа не было ни малейшей возможности хоть в чем-то нарушить установленный Мильдой порядок.
Этот снимок был сделан несколько лет тому назад на пляже в Фалькенберге, куда они ездили навестить сестру Мильды. Вера и Конрад выглядят счастливыми, загоревшими. Волосы длинней обычного, лица в веснушках. Мильда придумывала имя каждой веснушке, и детям очень нравилась эта игра. Каждый день – новое имя. Конечно, далеко не всегда получалось уделять им достаточно внимания, потому что Мильда слишком много вкладывалась в свою работу.
Их отец тоже старался как мог. И все же Мильда решила, что будет разумнее с ним расстаться. Было слишком очевидно, откуда растут ноги у проблем Конрада. Мильда думала, что сделала все возможное, чтобы Конрад не пошел по этой дорожке. Чтобы не стал, как его папа, который в жизни нигде не работал, кроме того шведского бара в Лас-Плайас на Гран-Канария, где он играл на гитаре. Где же она могла допустить ошибку?
До сих пор ведь как будто все получалось. У нее с детьми было все необходимое. Но, похоже, иметь готовые ответы на руках еще не значит решить задачу. Или же все вышло случайно. А может, дело в генетике – слишком все это сложно… В общем, так или иначе, но со временем фокус сместился, и Мильда вот уже много ночей вместо того, чтобы спать, бродила по улицам в поисках Конрада. Неудивительно, что потом никак не получалось сосредоточиться на работе, и Мильда напрочь утратила свою знаменитую зрительную хватку, глаз-алмаз, которым так гордилась.
Но последняя ошибка… нет, этому не может быть никакого оправдания.
Мильда подняла трубку и собиралась уже набрать номер, когда раздался стук в дверь. Она откашлялась.
– Войдите.
На пороге возникла Мина, неся в руках папки по обеим жертвам. Мильда слишком много работала с этими потрепанными бумагами, чтобы не узнать их с первого взгляда. Она кивнула и положила трубку. Необходимость в звонке отпала.
Педер думал о последнем разговоре с Миной. Она просила его о «большом одолжении» – показать Винсенту Вальдеру место находки ящика.
Он сомневался бы гораздо больше, если б не Мина. Педер