– История – это люди, – сказал Джайлс. Его тон и внешнее поведение не изменились, но внутри он ощущал что-то типа отчаяния. Вспышка гнева на непонятливость Пола утихла столь же быстро, как и возникла. Наследственные магнаты не имеют друзей, по крайней мере в старом смысле этого слова. Как и сказал Пол, долг – это всё. Но если уж речь зашла о дружбе, то Пол был его старейшим и лучшим другом. Их отношения восходили к проведенным вместе первым годам в Академии. Они сидели рядом в длинных обеденных залах и холодных классах, всегда оказывались поблизости в аскетичных спальнях и на спортивных площадках. Вместе они превратились из детей, хорошо помнивших и стремящихся хотя бы к ограниченной семейной близости наследственных магнатов, в членов правящего класса, ведающих только свой долг, как и сказал сейчас Пол, и не нуждающихся ни в ком и ни в чем другом.
С той поры они жили каждый сам по себе, как отдельные сформировавшиеся человеческие личности, избавленные от слабости какой-либо близости с другим человеческим существом. Такими им следовало стать, чтобы коррупция и человеческие слабости не разъели жесткую структуру нацеленного на выживание общества, созданного их предками, которую требовалось поддерживать до тех пор, пока не станет достаточно жилья, пищи и всего прочего, чтобы все человечество снова смогло быть свободным.
Пока что свободен не был никто. В сущности, трудяги были рабами наследственных магнатов, а те были рабами своего долга – программы выживания, заложенной два века назад. Они не подвергали сомнению этот план, поскольку тот обеспечивал выживание расы, и не позволили бы трудягам подвергать его сомнению.
Такое положение вещей было нормальным. И возможно, что Пол был прав, сказав, что Джайлс романтик и в его чувстве долга есть изъян. Но все же Пол заблуждался, требуя скорейшего открытия учебных центров. Если он будет настаивать на этом, то другим членам их «штурмовой группы» придется остановить его, что по сути в данном случае означало: уничтожить. Ни один наследственный магнат не отступится от того, что считает верным, лишь из-за сильного сопротивления или из-за угрозы его жизни. Джайлс не хотел, чтобы Пол погиб. Он сделал очень много хорошего. Он слишком полезен, чтобы так просто потерять его. Поэтому он снова попытался воздействовать на него аргументами.
– Среди трудяг уже появился раскол, и не один, Пол, – сказал он. – Ты знаешь это не хуже меня. Вспомни