– Ручаюсь тебе, я никого из своей семьи не резал. – На лице Джарена читалось отвращение. – И вообще никого не резал, раз уж на то пошло.
– Вариантов от этого особенно не убавилось. – Кива отступила на шаг назад. – А теперь извини, мне надо успеть проверить, жив ли еще детский мясник. А знаешь, почему?
– Потому что это твоя работа.
– Схватываешь на лету, – ответила Кива, а потом пожелала Джарену спокойной ночи, быстрым почтительным кивком попрощалась с серьезной Наари и нырнула за карантинную дверь, как только из нее вышли Типп и Мот, между которыми мертвым грузом на носилках лежала Лику.
Очередная ночь в Залиндове, очередной мертвый заключенный.
Глава девятая
Олиша и Нергал как всегда опаздывали, но к полуночи они наконец добрались до лазарета, а значит, Киве можно было идти спать. Зевая, она дала им указания следить за пациентами на карантине, объяснила, почему Тильда в кандалах, и попросила послать за ней, если вдруг Мятежная королева очнется.
Содрогаясь от морозного зимнего воздуха, Кива брела к своему корпусу и наслаждалась покоем, царящем ночью на тюремном дворе. Если не считать лучей люминиевых фонарей со сторожевых башен, дорогу Киве освещал только лунный свет. Когда-то этот путь пугал ее. Сейчас она к нему уже привыкла и после очередного долгого дня находила умиротворение в отрешенной тишине. Но все же она ускорилась: хотелось поскорее в душ и в кровать, забыть за сном обо всех заботах.
Проскользнув в седьмой корпус, Кива тут же поспешила в душевую в дальнем конце этажа. На койках, мимо которых она проходила, храпели изнеможенные заключенные, и многие из них дрожали под тонкими одеялами.
Душевые пустовали, как и почти всегда, когда Кива приходила. Не мешкая, она быстро разделась и стиснула зубы в ожидании холодной воды. Судорожно выдохнула, когда кожу ужалило ледяной струей, но едва она зашла под душ, как кто-то сзади зажал ей рот рукой, схватил за волосы и яростно потащил наружу.
Скользя голыми ногами по известняковому полу, Кива закричала, но из-за чужой ладони крик вышел приглушенным; рука, вцепившаяся ей в волосы, переместилась на живот и сжала так сильно, что у Кивы вышибло воздух из легких.
– Заткнись, потаскушка лекарская, – прошипел ледяной голос ей в ухо. – Только попробуй еще раз закричать – мигом пожалеешь.
Кива замерла, узнав голос. В ту же секунду ее отпустили, и она отшатнулась от Кресты, главы тюремных мятежников.
– Нет-нет-нет, не так быстро. – Угроза в ее голосе заставила Киву остановиться. – Нам с тобой нужно поговорить.
Кива дрожала с ног до головы, причем не только из-за воды, но все равно выпрямила спину. Не смущаясь наготы,