Добежа́л до нас Са́нька, останови́лся и слёзы си́тцевым кулько́м вытира́ет. А мы спра́шиваем у него́:
– Почему́ э́то, Са́нька, ты во весь дух мча́лся и почему́ э́то за тобо́й из-за кусто́в ко́мья лете́ли?
Отверну́лся Са́нька и говори́т:
– Меня́ ба́бка в колхо́зную ла́вку за cо́лью посла́ла. А на ме́льнице сиди́т пионе́р Па́шка Букама́шкин, и он меня́ драть хо́чет.
Посмотре́ла на него́ Светла́на. Вот так де́ло!
Ра́зве же есть в Сове́тской стране́ тако́й зако́н, что́бы бежа́л челове́к в колхо́зную ла́вку за со́лью, никого́ не тро́гал, не задира́л и вдруг бы его́ ни с того́ ни с сего́ драть ста́ли?
– Идём с на́ми, Са́нька, – говори́т Светла́на. – Не бо́йся. Нам по доро́ге, и мы за тебя́ засту́пимся.
Пошли́ мы втроём сквозь густо́й раки́тник.
– Вот он, Па́шка Букама́шкин, – сказа́л Са́нька и попя́тился.
Ви́дим мы – стои́т ме́льница. Во́зле ме́льницы теле́га. Под теле́гой лежи́т кудла́стая, вся в репе́йниках, собачо́нка и, приоткры́в оди́н глаз, смо́трит, как шу́стрые воробьи́ клюю́т рассы́панные по песку́ зёрна. А на ку́чке песка́ сиди́т без руба́хи Па́шка Букама́шкин и грызёт све́жий огуре́ц.
Увида́л нас Па́шка, но не испуга́лся, а бро́сил огры́зок в собачо́нку и сказа́л, ни на кого́ не гля́дя:
– Тю!.. Ша́рик… Тю!.. Вон идёт сюда́ изве́стный фаши́ст, белогварде́ец Са́нька. Погоди́, несча́стный фаши́ст! Мы с тобо́ю ещё разде́лаемся.
Тут Па́шка плю́нул далеко́ в песо́к. Кудла́стая собачо́нка зарыча́ла. Испу́ганные воробьи́ с шу́мом взлете́ли на де́рево. А мы со Светла́ной, услы́шав таки́е слова́, подошли́ к Па́шке побли́же.
– Посто́й, Па́шка, – сказа́л я. – Мо́жет быть, ты оши́бся? Како́й же э́то фаши́ст, белогварде́ец? Ведь э́то про́сто-на́просто Са́нька Каря́кин, кото́рый живёт во́зле того́ до́ма, где чьи́-то сви́ньи в чужо́й сад на помидо́рные гря́дки зале́зли.
– Всё равно́ белогварде́ец, – упря́мо повтори́л Па́шка. – А е́сли не ве́рите, то хоти́те, я расскажу́ вам всю его́ исто́рию?
Тут нам со Светла́ной о́чень захоте́лось узна́ть всю Са́нькину исто́рию. Мы се́ли на брёвна, Па́шка напро́тив. Кудла́стая собачо́нка у на́ших ног, на траву́. То́лько Са́нька не сел, а, уйдя́ за теле́гу, закрича́л отту́да серди́то:
– Ты тогда́ уже́ всё расска́зывай! И как мне по заты́лку попа́ло, то́же расска́зывай. Ду́маешь, по заты́лку не бо́льно? Возьми́-ка себе́ да сту́кни.
– Есть в Герма́нии го́род Дре́зден, – споко́йно сказа́л Па́шка, – и вот из э́того го́рода убежа́л от фаши́стов оди́н рабо́чий, евре́й. Убежа́л и прие́хал к нам. А с ним девчо́нка прие́хала, Бе́рта. Сам он тепе́рь на э́той ме́льнице рабо́тает, а Бе́рта с на́ми игра́ет. То́лько сейча́с она́ в дере́вню за молоко́м побежа́ла. Так вот, игра́ем мы позавчера́ в чижа́: я, Бе́рта, э́тот че́ловек, Са́нька и ещё оди́н из посёлка. Бе́рта бьёт па́лкой в чижа́ и попада́ет неча́янно э́тому са́мому Са́ньке по заты́лку, что ли…