Хмуря брови, Мышкин быстро прошел к ограде, кивнул родителям, о чем-то коротко спросил. Затем пощупал пульс у ребенка, заглянул в зрачок и с деловитым видом открыл свой чемоданчик.
– Сейчас я введу обезболивающее, – строго сказал он родителям. – Тревожить ребенка нельзя. Я имею в виду, что в больницу мы его можем доставить только вместе с фрагментом ограды. Будем выпиливать. Я бы рекомендовал передать инициативу в руки наших сотрудников.
– Вы имеете в виду, что сейчас мы должны оставить нашего сына? – с беспокойством спросил мужчина и отрицательно помотал головой. – Делайте ваше дело – мы его подержим.
– Пусть держат, в самом деле, – кивнул Грачев. – Мальчишке будет легче. А чтобы родителям было легче, Ашот им поможет.
Он обернулся и кивнул Максу. Тот понял его без слов и поднял на руках механическую пилу, которую предусмотрительно захватил из машины. А Мачколян и Величко уже несли пленку, чтобы укрыть тех, кто будет поддерживать ребенка, от искр и металлических осколков.
Тем временем Мышкин сделал мальчику обезболивающий укол и ушел в машину готовить кислородный аппарат. Покрыв родителей защитной пленкой, спасатели приступили к освобождению мальчика. Толпа невольно подалась назад, когда Макс, надвинув на глаза защитные очки, врубил мотор своего агрегата и приступил к обработке забора.
Механическое полотно, бешено вращаясь, вгрызлось в кованый металл ограды. Из-под него хлынул огненно-желтый дождь искр. Душераздирающий скрежет металла продолжался не слишком долго – фрагмент ограды, проникший в тело мальчика, был аккуратно подпилен со всех сторон. Когда работа была закончена, по толпе прокатился невольный вздох облегчения.
Но радоваться было еще рано – последнее слово в этой печальной истории должны были сказать врачи.
– Ну, теперь уж я! – внушительно произнес Ашот, подхватывая ребенка как пушинку и направляясь к автомобилю. – И прошу не мешать!
Родители секунду стояли, глядя ему вслед и опустив руки, словно только сейчас потеряли что-то главное в своей жизни и уже не знали, как применить себя. Пока они могли оказывать хоть какую-то помощь своему сыну, сила духа не покидала их, но теперь, когда даже этой малости от них не требовалось, они по-настоящему поняли,