– Набранный вами номер не существует.
Тут я понимаю, что старалась не дышать.
– Ну вот и все. – Саймон протягивает мне газету.
– Но что там делает моя фотография? – упорствую я.
День рождения у меня не скоро, и не думаю, что кому-нибудь покажется забавным зарегистрировать меня в службе знакомств. Мне приходит на ум, что этот «кто-нибудь» может недолюбливать Саймона. И хотеть нас рассорить. Кто же это? Мэтт? Я отметаю эту идею так же быстро, как она появляется.
Невольно сжимаю плечо Саймона, хотя тот и не подает вида, что реклама его встревожила.
– Мам, да не похожа она на тебя. Это какая-то старая курица с отросшими корнями, – произносит Джастин.
В каком-то смысле это комплимент, я думаю.
– Джас прав, мам. – Кэти снова смотрит на объявление. – Она немножко похожа на тебя, но многие люди на кого-то похожи. У меня на работе есть девушка – вылитая Адель.
– Ну, наверное.
Я бросаю последний взгляд на страницу. Женщина на фотографии не смотрит прямо в камеру, и разрешение у снимка ужасное. Удивительно, как его вообще решили использовать в рекламе. Я протягиваю газету Кэти.
– Милая, сунь ее в мусорное ведро, когда пойдешь за ужином для остальных.
– Мои ногти! – возмущается она.
– Мои ноги, – парирую я.
– Я принесу. – Джастин переставляет свою тарелку на кофейный столик и встает. Мы с Саймоном обмениваемся удивленными взглядами, а сын закатывает глаза: – Что? Можно подумать, я никогда не помогал по дому.
Саймон коротко ухмыляется:
– Это о чем сейчас речь?
– Да пошел ты, Саймон. Сам иди за своей едой.
– Прекратите оба, – рявкаю я. – Господи, иногда трудно понять: кто ребенок, а кто родитель.
– В том-то и дело, что он мне не… – начинает Джастин, но замолкает, увидев выражение моего лица.
Мы ужинаем перед телевизором и препираемся из-за пульта. Я ловлю взгляд Саймона. Он подмигивает мне: интимный момент среди хаоса жизни с двумя взрослыми детьми.
Когда на тарелках остаются лишь блестящие пятна масла, Кэти надевает пальто.
– Ты собралась уходить? – произношу я. – Уже девять часов.
Она испепеляет меня взглядом.
– Это же вечер пятницы, мам.
– И куда ты направляешься?
– В центр. – Она замечает выражение моего лица. – Я поеду с Софией. На такси. Никакой разницы с возвращением после поздней смены.
Мне хочется сказать Кэти, что разница все-таки есть. Что черная юбка и белый топ, которые носят официантки на ее работе, не настолько вызывающие, как облегающее платье, надетое на ней сейчас. Что собранные в хвост светлые волосы делают ее лицо юным и невинным, а взъерошенная прическа придает ей излишнюю сексуальность. Что на ней слишком много косметики. Что каблуки слишком высокие, а ногти слишком красные.
Но я, разумеется, ничего не говорю. Мне самой когда-то было девятнадцать, и я достаточно долго была мамой, чтобы понимать, когда свои мысли лучше оставить при себе.
– Хорошо