Больные нефритом нечасто умирают столь внезапно, но в последнее время белок у него в моче достиг грозных цифр.
– Во всяком случае, мисс Стабс, произошло это быстро, и он совсем не мучился.
Мои слова казались неловкими и бесполезными. Старушка полностью владела собой: ни слезинки, и смотрела она с кровати на друга, столько лет разделявшего ее жизнь, непроницаемым взглядом. Надо бы поскорее унести его! Я подсунул одеяло под Бена, взял на руки и уже шагнул к двери, но мисс Стабс остановила меня:
– Подождите немножко.
С трудом повернувшись на бок, она, продолжая смотреть на Бена тем же непроницаемым взглядом, протянула руку и легонько погладила его по голове. Затем спокойно откинулась на подушки, а я торопливо вышел из комнаты.
На кухне миссис Бродуит сказала мне шепотом:
– Я сбегаю в деревню, попрошу Фреда Маннерса закопать его. Если у вас есть время, посидите пока с ней. Поговорите о чем-нибудь, ей легче будет.
Я вернулся в комнату и сел возле кровати. Мисс Стабс несколько секунд смотрела в окно, потом обратила глаза на меня.
– Ну вот, мистер Хэрриот. Теперь моя очередь.
– О чем вы?
– Сегодня умер Бен, а следующей буду я. Такое у меня предчувствие.
– Чепуха! Просто вам взгрустнулось. Со всеми нами так бывает.
Но мне стало не по себе. Никогда прежде она об этом не заговаривала.
– Я не боюсь, – продолжала она. – Я знаю, что меня ожидает радость. У меня никогда не было никаких сомнений. – Она замолчала и спокойно обратила взгляд на плакатик под газовым рожком. Я тоже молчал. Потом голова на подушке вновь повернулась ко мне. – Боюсь я только одного… – Ее лицо изменилось так внезапно, словно с него упала маска. Это мужественное лицо стало почти неузнаваемым, глаза помутнели от ужаса, и она схватила меня за руку. – Мои собаки и кошки, мистер Хэрриот… Я боюсь, что после смерти уже не увижу их, и это меня мучит. Видите ли, я знаю, что воссоединюсь с моими родителями и братьями, но… но…
– Ну и с вашими любимцами, конечно.
– В том-то и дело… – Она покачала головой, не приподняв ее, и впервые я увидел у нее на щеках слезы. – Ведь говорят, что у животных души нет.
– Кто говорит?
– Ну, я читала… И многие верующие в этом убеждены.
– А я убежден в обратном. – И я ласково погладил руку, все еще цеплявшуюся за мою. – Если душа – это способность любить, хранить верность, чувствовать благодарность, то у животных больше шансов на спасение, чем у многих и многих людей. Тут вы можете быть совершенно спокойны.
– Как я надеюсь, что вы правы! Порой я заснуть не могу, все думаю об этом.
– Я знаю, что прав, мисс Стабс, и, пожалуйста, не спорьте со мной. Нам, ветеринарам, читают целый курс о душе животных.
Ужас исчез из ее глаз, и она засмеялась с обычным мужеством.
– Извините, что я не удержалась. Больше я вам этим