Видя это, старшие братья-погодки, стали всячески проявлять к нему ревность. В общем то они понимали родную речь, но предпочитали говорить по-русски. Малыш, не зная хорошо по-русски, догадывался что они это делают специально, чтобы посмеяться над ним. Тогда он набрасывался на них, хватал за грудки и просто вытряхивал из них правду на казахском.
Если им удавалось убежать от него, тогда он выкрикивал им в след всяческие казахские обзывалки и ругательства, которых они никогда раньше и не слышали. Те бежали к матери с жалобами на младшего, и с любопытством узнать, что же означают эти слова. Мать, конечно, наказывала старших, а младшему строго внушала, впредь, не применять в общении обидных выражений и ругани.
Вообще в казахских семьях субординация старшинства непререкаема. Но в нашем случае братская субординация выстраивалась не сразу. Старшие, помнили тот варварский террор малолетки, который приходя к ним в гости, бесцеремонно забирал их игрушки, трогал их вещи, залазил в их карманы, или оттягивал резинки шаровар на голенях, проверяя нет ли там чего-нибудь вкусного. И даже если они успевали засунуть в рот последнюю конфетку, малыш без всякого смущения совал туда свои пальцы и выудив ее, победоносно клал себе за щеку.
Это был бесхитростный, прямолинейный маленький дикарь, который услышав хоть какую-то похвалу или поддержку, готов был в лепешку расшибиться, но оправдать это доверие. Бабушка, потешаясь такими сценами, шутливо говорила по-казахски: «Ну ка поддай этим барчукам!». И он срывался с места как гончая в погоню за зайцами. Старшему, обычно, удавалось убежать, а среднему, довольно тщедушного телосложения и тонкой душевной натуры, оставалось только смиренно просить: «Бей, но только не шибко!». И это спасало его от расправы. Кстати, необычный славянский говорок брата происходил от его няньки-украинки.
Старшие стали использовать этот бабушкин прием и, нахваливая его, научились легко управлять наивным братишкой, даже преследуя какие-то утилитарные цели – вне очереди сбегать в магазин за хлебом, помыть полы, принести угля и т.п.
Только со временем мальчик стал понимать, что братья не столько боялись его, сколько терпели все его выкрутасы, потому что он был младше. Только пережив с ними общие жизненные коллизии, он осознал, что они одна команда, что вместе они сила. И самым ярким тому примером был вот такой переломный момент.
Старший брат отца жил с семьей в Старом городе, который в шутку называли «Копай-городом», потому что многие там жили в землянках. Он был первым директором единственного в Караганде казахского интерната. Там было еще пять его старших и один младший двоюродный брат.
Собравшись там в гостях, взрослые любили устраивать меж ними борцовские турниры- брат на брата, по весу. И наш «весомый» герой, не уступал