– Этот доходный дом иногда ошибочно называют домом архитектора Стуккея, – пояснил Николай, разглядывая здание, – но принадлежал он его матери Екатерине Ивановне, дочери каретных дел мастера Иоганна Альберта Иохима, того самого, что упоминается в одном из писем Гоголя как весьма достойный каретник. А вот флигели во дворе, действительно, перестраивал сам Вениамин Егорович Стуккей. Первые Стуккеи приехали сюда из Англии и Шотландии, когда начинал строиться Петербург, и с той поры здесь обосновались. Имя архитектора – Бенджамен-Джон, но больше он был известен как Вениамин.
Беседуя, молодые люди прошли через арку проезда во двор, со всех сторон окруженный жилыми домами.
– Вот этот флигель, – указала вправо Черубина, – пойдем посмотрим, можно ли войти.
Неожиданно им навстречу из дверей флигеля вышел человек, несколько странно одетый.
– Добрый день, молодые люди, – обратился он, – позвольте представиться: Пржецла́вский О́сип Анто́нович, А как ваши имена, и какова цель вашего визита? Входите, входите же!
Николай и Чери вошли вслед за странным человеком, дверь вдруг сама собой захлопнулась, и они оказались в полной темноте.
– Поднимайтесь сюда, на третий этаж! – услышали они знакомый голос. Осторожно, спотыкаясь о неровные ступени, они стали подниматься. Было очень холодно, настоящая стужа царила в доме. Неожиданно появился хозяин, уже переодетый в элегантный фрак.
– Присаживайтесь, – любезно предложил он, и вдруг оказалось, что в комнате полно мебели – гостиных диванов и изящных кресел. Молодые люди, молча, сели, не понимая, что происходит. Вбежала легавая собака, обнюхала гостей и улеглась у ног Черубины. Чери хотела было погладить её, но пальцы ощутили пустоту, никакой собаки не было – пёс уже стоял рядом с хозяином.
– Его зовут Бекас, он весьма умный, даже умеет подавать шляпы и трости, не без гордости сообщил странный господин. – К тому же это самый чуткий страж по ночам. Я расскажу вам одну историю, если позволите.
– Как-то раз, я долго не мог уснуть и продолжал читать, лежа в постели, когда часы пробили полночь. Бекас лежал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он поднимается с глухим ворчанием, шерсть на нем встала дыбом, все тело тряслось, глаза обращены на дверь. Это меня тем более удивило, что прежде, когда что-либо тревожило его ночью, он обыкновенно не ворчал, а громко лаял и бросался вперед!
Вдруг раздается сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою замка, силясь отворить эту дверь, запертую ключом. Я встал, взял свечу и пошел к двери, а Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло! Я глянул