Охотничья башня. Серия «Семнадцатый отдел». Джон Бьюкен

отражению в заварочном чайнике. Он знал, что для жены поездка на воды представлялась подобием земного рая, где она могла надевать к завтраку вечернее платье и увешиваться всеми своими драгоценностями, пять раз в сутки предаваться обильной трапезе, новизна которой искупала скверное приготовление блюд, и сводить знакомство с огромным числом других отдыхающих, чтобы обсуждать с ними болезни, ленивых слуг, внезапные смерти и запутанные родословные представителей общего для них социального класса. Сам же мистер Макканн до чертиков ненавидел курорты и лечение водами. Однажды в компании жены он провел на одном из подобных курортов поистине черную неделю. Тамошнюю пищу он нашел несъедобной, не менее отвратительными оказались и турецкие бани (поскольку там нужно было обнажать свое тело перед незнакомцами), также его все время раздражали пустые разговоры жены и общее безделье. У него снова промелькнула мысль, которую он никогда не разрешал себе сформулировать до конца: когда-то они с женой жили душа в душу, но с тех пор как умер их ребенок, их жизни пошли разными дорогами. Джанет! Перед его мысленным взором возникла серьезная маленькая девочка в белом платьице, которая умерла давным-давно и тоже весной.

      Возможно, на него подействовали воспоминания о курортной неделе или, что более вероятно, тонкий и чистый аромат нарциссов, которыми Тибби украсила стол, но задолго до того как завтрак закончился, Великий план перестал быть воздушным видением в его голове и превратился в устойчивую каменную конструкцию. Мистер Макканн, надо сразу сказать, был неисправимым романтиком.

      Он вел скучную жизнь с того самого дня, как впервые вошел в магазин своего дяди, надеясь когда-нибудь в будущем стать преемником и наследником этого честного представителя бакалейного дела, и с той поры ноги его ни разу не отклонились от намеченного пути. Но разум его, словно сознание умирающего гладиатора, всегда был далеко от арены жизненной битвы. Мальчишкой он пристрастился путешествовать с помощью книг, и они открыли перед ним мир, в котором он был свободен строить свою судьбу в соответствии со своими причудливыми фантазиями. Нельзя сказать, что юный Макканн был прирожденным читателем. Нет, читал он медленно и брал в руки книги лишь определенного жанра. Сэр Вальтер Скотт был его первым проводником в этом новом мире, но Макканн читал его романы не ради того, чтобы научиться понимать человеческие характеры или узнавать исторические факты. Они давали ему материал, который он мог положить в основание собственных фантастических путешествий. То же самое было и с Диккенсом. Полутемный трактир, дилижанс, почтовые лошади, стук копыт по морозной дороге – они ударили ему в голову, точно молодое вино. Он был якобитом не потому, что имел какие-то особые взгляды на Божественное право, а потому, что перед его глазами всегда стоял образ группы авантюристов в плащах, только что приплывших из Франции и тайком высадившихся