Что случилось в замке барона Банпо. Райв Корвус

то отступая, словно хищник, дразнил зверя. Приковал его внимание к себе, однако и не давал ему приблизиться. Тем более что сейчас полузверя не сковывали латные доспехи, и он мог изгибаться так, как это ему позволяет его природа. В такие мгновения полузверь и в самом деле напоминал рыжего кота или лису – по своей проворности, гибкости и прыти – он им нисколько не уступал. Где в этот момент находился Скива, Баэлата интересовало меньше всего. Он лишь мельком заметил, как в стороне стоит маркиз. Казалось, что он даже не осознает опасности, а просто стоит рядом, как безучастный наблюдатель. Что же до зверя – то барон не промахнулся – кусок копья торчал прямо в груди чудовища. Настоящего чудовища – получив смертельную рану в сердце, зверь все еще двигался. Темнейшая кровь просачивалась из раны и падала в снег на том месте, где он стоял. Зверь иногда замедлял шаг, но в другой миг мог резко кинуться на людей. Казалось, что этот монстр будто бы понимал, что после такого удара, он непременно умрет, но все равно был готов с яростью настоящего вепря, разорвать в клочья любого, кто окажется на его пути.

      Неожиданно зверь замедлил шаг. Он дернул мордой, взглянув будто бы в глаза смертельно ранившего его барона. И было то зрелище столь странным, сколь и пугающим – пусть зверь и руководствовался своими низменными инстинктами, в этот момент он казался невероятно разумным существом. Два разных глаза – кроваво–красный и коричневый смотрели в сторону барона, хотя сложно было понять это сразу – нормальный глаз зверя смотрел немного вбок, как и у любого не плотоядного зверя. И все же – по спине барона невольно пробежала нервная дрожь, когда он увидел этот взгляд зверя, что уставился именно на него. Еще никто не успел ничего осознать, как зверь кинулся в сторону Баэлата, словно бы желая убить напоследок и собственного обидчика. В несколько прыжков он оказался рядом с одним из стражников, вцепился ему в руку, напрочь сломав при этом лук, и протащил его за собой по земле. Раздался человеческий крик, но все же доспех немного спас воина – через несколько таких шагов зверь разинул пасть, освободив окровавленную, но все же не оторванную руку. Теперь же этот монстр мчался, как обезумевший, только на барона и его коня. Еще не успев толком оценить ситуацию, лишь поняв краем сознания, что с обломком копья ему точно не удастся завалить этого зверя, Баэлат отбросил обломок и пришпорил коня.

      – Эй, Баэлат, лови!

      Крик раздался столь неожиданно, что барон сразу обернулся в ту сторону. Он увидел, как пехотинец маркиза бросил ему копье. В тот миг Баэлат не задумывался ни над чем и сразу развернул коня, заходя сбоку от того места, куда может упасть оружие. Он едва успел схватить брошенное ему копье, даже не заметив, схватил ли он его тогда, когда оно воткнулось в землю или случайно перехватил его, когда оно падало. Все происходило слишком стремительно: зверь тут же отскочил в сторону и снова продолжил мчаться именно на барона. В разные стороны разлетался от чудовища окровавленный снег, раздались