– Как твоё имя? – спросил этот айвирец.
И моё замутнённое сознание переместило взгляд на его губы. Красивые, мягкие, правильной формы. А потом я увидела шрам. Тот самый, жуткий, пересекающий левую щёку. Да, сейчас он выглядел заметно бледнее, чем в моём видении, но легче мне от этого не стало. И только теперь пришло осознание, что рядом со мной стоит тот, кого я ненавидела всем сердцем. Анмар. Дарвид.
Я дёрнулась, пытаясь вырваться из его захвата, но меня не отпустили. Стоящие за спиной солдаты с двух сторон надавили на плечи, удерживая на месте.
Это должны было меня отрезвить, но не отрезвило.
Он уничтожил мою страну! Он виноват в этой войне! И кажется… лишил меня брата! Ненавижу! Ненавижу его!
– Сволочь! – прошипела, глядя ему в глаза. А потом и вовсе закричала: – Тварь крылатая! Это всё из-за тебя! Ты убил его! Убил!
Меня трясло, по щекам бежали слёзы, которые я совершенно не контролировала. Я вообще больше ничего не контролировала.
Сдалась? Да. А зачем держаться? Для чего? Ведь помощь не придёт. Никто меня не спасёт, никто не поможет. Так пусть лучше убьют сразу.
Я так и смотрела на принца, не имея возможности отвернуться. Его образ перед глазами расплывался из-за слёз, а пальцы на моём подбородке сжались сильнее, почти до боли. Но мне было уже всё равно.
– Ненавижу… Боги, как я тебя ненавижу!
– Имя, – ледяным тоном приказал принц.
– Рена Хайд, – отрапортовал один из моих конвоиров.
– За оскорбление, Рена, ты отправляешься в камеру, – ровным тоном сказал Анмар. – Будешь дожидаться своего наказания там.
Хотелось крикнуть ему в лицо ещё какую-нибудь гадость, но я понимала, что здесь слишком много свидетелей, а меня за новую дерзость скорее всего просто убьют на месте. И вдруг стало так страшно умирать. Да, сейчас моя жизнь – сущий кошмар. Но я неожиданно именно в этот момент осознала, что боюсь смерти. И дико хочу жить.
Принц не спешил уходить, как и отпускать меня. Просто стоял и смотрел в моё лицо, изучал так пристально, будто узнал. Ха! Да я сама себя в зеркале не узнавала. Что уж мужчине, который видел меня всего один раз и очень давно?
– Рена Хайд, – повторил он зачем-то. И перед тем, как убрать руку от моего подбородка, чуть погладил пальцами мою шею.
Эта странная ласка попросту выбила из равновесия, заставив снова пошатнуться. Нет, я не могла ему понравиться. Такие страшилища, как мой нынешний облик, по определению вызывали только отторжение. А бородавки и язвы, которых теперь стало столько, что не пересчитать, лишь добавляли образу ужаса.
– Мар, ты в своём уме?! – выдал кто-то рядом с принцем. – Или ослеп? Прикажи дать этой страшиле плетей за оскорбление,