Впрочем, смотрела не только она одна – на нас в едином порыве уставился весь зал. Должно быть, принц привык к такому пристальному вниманию, его оно ни чуточки не смущало. Порк тоже чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и пытался это скрывать. А я концу обеда ощущала себя жареным на вертеле цыпленком.
Особенно досаждала Жаба, на её перекошенное злобой лицо я наткнулась, едва мы вошли, и чувствовала её взгляд, даже отвернувшись.
Ректор тоже его заметила – по окончании обеда она отправила нас с Порком отдыхать, перепоручив принца Жабе. Особой радости принц не выразил, но и отказываться не стал, удовлетворившись тем, что увидит нас на ночном дежурстве. Второй сопровождающей оказалась запаснушка, невеста Пузатти, надёжная как скала, один удар кулаком – и противник в нокауте. Учитывая хлипкость Жабы, это качество было очень кстати.
Из столовой мы с Порком вышли одновременно, и толпящиеся в коридоре невесты не рискнули заваливать нас вопросами, убоявшись мрачной Порковой физиономии.
А мрачен он был ого-го как. Я даже спросила, не случилось ли у него несварение желудка. На что он отвесил мне совсем убийственный взгляд и пообещал приготовить какую-нибудь пакость, если не замолкну.
Я пожала плечами и отправилась к Реку. Традиции – хорошая штука, не стоит их нарушать.
* * *
Приятеля не было, зато сеновал стоял на месте, туда я и забралась, устроилась поудобней, закрыла глаза и… услышала разговор, явно не предназначенный для моих ушей. Разговаривали на улице, прямо под открытым окном, поэтому слышно было прекрасно.
– Да, ты прав, это глупо. Но можно ведь хотя бы попробовать, – голос принадлежал Реку.
Собеседник фыркнул.
– Да знаю я, знаю, – Рек вздохнул. А какие у нас варианты? – и сам себе ответил: – Никаких. А в этой книге может быть нужное заклинание. И тогда, возможно…
Тут собеседник заржал, и до меня наконец дошло, что мой приятель разговаривает с лошадью, точнее, со своим любимым престарелым жеребцом Феофаном.
«Интересно, о чем это он?» – подумала я. И, высунувшись наружу, сказала:
– Привет!
Рек вздрогнул от неожиданности и, увидев меня, смутился.
– О, Адуся, это ты. Что-то случилось?
– Ничего. Ты не против, если я у тебе тут снова посплю немножечко?
– Ночная смена у принца? – смекнул друг. Я кивнула. – Когда разбудить?
– Часика через три.
– Хорошо, – Рек подхватил под уздцы Феофана и повел прочь. – Не будем тебе мешать.
Уход его сильно смахивал на бегство.
Решив не забивать голову этой странностью, я закопалась в сено, закрыла глаза и… поняла, что сон исчез.
В голову лезли мысли, толкались, хороводились и никак не хотели уходить, словно не голова это была, а банка, куда удачливый ловец запихивал все новых и новых бабочек, а также жуков, муравьев, гусениц и прочую живность…
Когда меня разбудил Рек, оказалось, что все-таки