Ярл умирал и это знали все, включая родичей да саму названную дочь. Хоть и не сразу, но его всё же убила молодая лучница, павшая после от руки Адульва. Стрела, пронзившая на вылет плечо, занесла заразу, с коей не справился старый воин. И теперь славный вождь да великий воин затухал подобно догорающей свече, в глубине души смирившись с бесславной смертью в своей постели, лишившись чести услышать внеземное пение и узреть лик одной из дев битв, дочерей всеотца Валькирий, что являются павшим достойной смертью в бою. Но не смирилась с таким концом его названная дочь – кровавая кройщица, еще до пира обратившаяся за прощением к Асам посреди славища на главной площади.
Десяток высоких идолов, окружающих каменный алтарь чашу, безмолвно взирали на неё пустыми деревянными ликами, но жертву – молодого бычка- приняли охотно. Кровь беспрепятственно растеклась от основной чаши по желобкам к более мелким, стоящим у идолов, насыщая водою жизни жертвы Асса или Вана, Всеотца Одина, громовержца Тора, воителя Тюра, целительницы Эйр, хозяина морей да океанов Ньёрда, великую охотницу и покровительницу берсерков Скади. И прочих-прочих, словно дружный род следившими за успехами и поучавшими избранный ими неуёмный народ. Они приняли дар, принесённый Хортдоттир, твердо вознамерившейся устроить встречу Руагора с валькирией, дабы та как пристало забрала в Вальхаллу дух вождя.
Пир продолжался, поднялся ярл, вознеся над головой правой рукой золотой витой рог дар нового конунга Скельда Аккиссана, левая безвольно обвисла вдоль тела.
– Лёствёртцы, я горд, что сижу меж вас, – голос, способный повелевать командой морского коня посреди бури, призвал к тишине, ненадолго обрывая веселье.
– Асы одарили меня неслыханной честью вести в бой фьордфьёлькский хирд, – зал грянул приветственным рёвом сотен глоток. – Друзья и родичи, мы выстояли, обагрились кровью, но выстояли, разбив планы бесчестного конунга, и не позднее весны сами нагрянем погулять в чертогах Игвана, указав ему кротчайшую дорожку в Хельхейм, – снова одобрительный гул вторил словам вождя.
– Мы окрепли не только решимостью и правом мести, но и союзами, от которых Игван портки обмарает. По пенным полям вровень нашим коням волн пойдут и драккары ярла Вивеки, а сама властительница Тваитфьелька, чьи вороны принесли вчера весть, прибудет уже этой луной. За её здравие и здравие хирда Тваитфьелька! – осушил наравне со всеми ярл свой рог. А пока подливали, продолжил.
– Также на наш зов ответили чертоги зверя, братство охотницы Скади тоже с