Обиделась, наверное. Возле магазина начал собираться народ. Все местные алкоголики скучковались вокруг лавки, сообразив из нее незамысловатый стол. Я поприветствовала их, и пошла по тропинке. У соседнего дома, на лавке, дымила тетка Катя, отдыхая от трудов праведных.
– Что, теть Кать, время перекура? – вместо приветствия крикнула я ей.
– Время собирать камни, – она меланхолично выпустила колечко дыма в воздух.
– Это вы к чему?
Тетка Катя в ответ помахала тоненькой книжкой и многозначительно ответила:
– Тут вот вычитала.
Я взглянула на книжку, где на обложке значилось «Китайская философия», и удивилась. Вот значит, какие в деревне книги читают. Тетя Катя пригласила меня на чай, и мы, уплетая свежие пирожки с мясом, вареньем и капустой, принялись болтать обо всем на свете.
Тетка Катя оказалась очень любознательной женщиной. Муж, давно покойный, оставил ей для проживания вот этот ладный двухэтажный домишко, и она, от нечего делать, принялась его обустраивать. Да так увлеклась, что и не заметила, как дом превратился в настоящее произведение искусства, славясь на всю округу красотой неписанной.
Точнее, я бы как раз назвала вполне писаной, ведь тетка Катя, внезапно обнаружив в себе скрытый доселе талант художника, расписала весь дом узорами и пейзажами. Потом уже она увлеклась валянием декоративных игрушек, шитьем подушек, вышиванием всевозможных салфеток и полотенец и прочими прикладными искусствами. Местным Катерина без сожаления раздаривала свои работы, но вскоре слава о Духовской чудо-рукодельнице пронеслась по всем округам и к ней потянулись, пусть и нечастые, но все же гости. Катерина вначале стеснялась брать плату за «блажь», как она сама называла поделки, но потом, увидев, каким спросом пользуются ее работы, стала брать небольшие презенты, или деньги.
В итоге все были довольны. Катерина стала иметь свой небольшой доход, которого вполне хватало на деревенскую жизнь, учитывая, что и огород был свой, и работа тоже была. Приезжие же за небольшую плату получали чай с пирогами и товар ручной работы. И все было бы хорошо, если бы не случилось прошлой весной несчастье. У Катерины начали отказывать руки. Артроз поражал сустав за суставом, и вот уже один из пальцев на левой руке вовсе перестал разгибаться, принося еще и нестерпимую боль своей хозяйке. Пришлось Катерине забросить рукоделие. Оставила она только живопись. И только для души, для себя. Иногда еще в подарок. Руки Катя теперь берегла.
Недавно она увлеклась философией, штудируя многочисленные учения классиков. Но из них она особо ничего не поняла. А вот этот самый томик, с изречениями великих китайских умов ей был ясен и понятен. Особенно ценно было то, что все, что