Барон Палкус оказался одним из основных виновников разора, учинённого грубой и безжалостной солдатней, под руководством таких же, грубых и алчных офицеров.
Благородным воякам следовало преподать жестокий урок, дабы другим неповадно было.
И надо же учиться!
Елена рассчитывала на то, что её сил вполне хватит для того, чтобы разрушить ворота замка и принудить людей Палкуса к сдаче. Крестьяне и слуги ее интересовали мало, но господа и офицеры, дававшие присягу герцогу Валенсии и нарушившие её, должны заплатить за свое предательство и за предательство своего господина.
Так что, в этот раз Елена выступала не в привычной для себя, роли дичи, которую все норовят загнать и убить, а как лицо, обладающее самыми широкими полномочиями и властью, ибо она, как выяснилось, является прямым потомком правящего в Ангоре дома Фиорингов, принцессой крови.
И принцесса желала крови изменников!
Тащить за собой шумную и медлительную кавалькаду Елена отказалась наотрез – таким Макаром они до замка изменника еще месяц будут добираться, а время, как говорится, деньги. И, немалые!
В результате шумных дебатов, почти горлового пения, надувания губ и раздувания щек, в составе экспедиционного карательного отряда осталось человек тридцать, включая саму Елену, обоих магов, целителя и де Перье. Личных служанок Елены и кхаарца, решено было не учитывать, хотя, как думалось самой Елене, на счет кхаарца кое-кто погорячился.
– Далеко еще до замка предателя? – трясясь в седле, поинтересовалась Елена, сдувая с потного лба пыльную прядь. Нет, верхом девушка держалась вполне прилично, но изначально она сильно опасалась первой встречи со столь ненадежным и непредсказуемым средством передвижения о четырёх ногах. Но ехать в карете, пусть и с герцогскими гербами, ей нравилось еще меньше.
И, опаньки! Оказалось, что она и коник, вполне совместимы, что держится Елена в седле вполне прилично и падать с него, головой вниз, не спешит. Но иногда, пытается соскальзывать, то ли, по закону подлости, то ли, в силу земного притяжения. Особенно, если впадает в состояние благородной задумчивости, морща лоб и подкатывая к небу глаза.
Сама девушка данный феномен объясняла просто – память тела. Разум, по-прежнему отсыпался, припрятав где-то в надёжных тайниках, столь нужные ей воспоминания о прошлой жизни, тело, юное и спортивное, помнило многое из того, о чём сама Елена ухитрилась благополучно позабыть.
Но всё это лирика.
Ездить верхом на конике ей понравилось – жеребчик попался прыткий, игривый, но не злой. Он не пытался лягаться, кусаться и сильно пугался, когда к нему начинал подкрадываться кхаарц. Впрочем, Елена надеялась на то, что жеребчик с говорящим именем Бяка и кхаарц Барсик,