Открывается дверь тесной кладовки, из нее появляется энергичный парень с густым чубом.
– Это твой земляк.
Мануэль представляет нас друг другу.
– Амедео Модильяни из Ливорно. Джино Северини из Кортоны.
Джино подходит ко мне и пожимает руку.
– Я живу у Мануэля, но об этом никто не должен знать.
Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что здесь всего одна комната с одной кроватью и небольшим диваном.
– Вы здесь вдвоем живете?
– Мы делим расходы, – поясняет Мануэль. – Сейчас нет больших заработков…
– Это я уже понял. Меня чуть не придушил один тип, когда я сказал ему, что ты мой друг. Некий Серж.
– Ты заходил в «Проворный кролик»?
– Да.
– Мне жаль, что так получилось…
– Ты сам сказал искать тебя там.
– Это было до того, как я задолжал. Прости.
Я угадываю в лице Мануэля явное замешательство.
– Амедео, извини, что спрашиваю, но ты… уже поел?
– Только один блинчик.
– Значит, ты голоден?
– Немного.
– Пойдем пообедаем?
– Давай, а куда?
– В Италию.
Розалия
– Каждый раз, когда я вижу итальянца, я таю. Ты откуда родом?
Хозяйка говорит с сильным акцентом, не оставляющим сомнений в ее чочарском происхождении; сама она, очевидно, из пригорода Рима.
– Из Ливорно.
– Ах, Ливорно! Красивый город. Я там никогда не была, но один друг мне сказал, что там живут неплохо. Но нет ничего красивее моего Рима и Чочарии, даже Париж с ними не сравнится.
Розалия Тобиа управляет трактиром «У Розали» на рю-Кампань-Премьер в Монпарнасе. Внутри – четыре прямоугольных мраморных стола с чугунными ножками, несколько табуретов и скамеек; заведение вмещает максимум человек двадцать. Кухня здесь по большей части итальянская, а клиенты – художники-голодранцы, рабочие и каменщики.
Джино Северини обнимает Розалию и звонко целует ее в щеку.
– Розалия нас любит. Иногда она нас кормит, а мы платим, когда можем.
– Черт тебя побери! Ваше «когда можем» означает «никогда».
– Не говори так! Как только у нас появятся деньги, мы тебе заплатим.
– Вот именно, это и означает «никогда».
Розалия изучающе оглядывает меня и улыбается.
– Скажите-ка мне, где вы его нашли? Такого симпатичного и порядочного. Какое он к вам имеет отношение? Вы же его испортите.
– Безусловно. Сейчас он буржуа, а через месяц станет таким, как мы.
– Не слушай их, – Розалия обращается ко мне. – Где ты живешь?
– В пансионате…
– Значит, они правду говорят, что ты буржуа.
– Я только что приехал, еще ничего не знаю о Париже.
– Бедняжка… И чем же ты тут хочешь заниматься?
– Я пока не знаю.
– Ой! Ты должен это узнать, и как можно скорее; если ты здесь никто, тебя разорвут на части. Если тебе будут говорить о богеме и искусстве, не слушай. Понятно? Это все неправда. У всех на уме только одно: поесть и пойти по бабам. И для того и для другого нужны деньги. Что вам