Хотя отчаиваться Петр не спешит. Все равно можно что-нибудь придумать. Более того, в голове уже созрел план того, как обратить слабость в преимущество. Нужно только уговорить Мальрика помочь.
Обдумав все на ходу, юноша выходит на линию, не прячась от врагов. Он становится в стороне, делает несколько выстрелов, присматривается, приценивается. И лишь когда на линию возвращаются оба вражеских персонажа, он решается заговорить с крепышом, едва у того находится минутка.
– Мальрик, – догоняет Петр союзника у форта.
Новый отряд имперских войск будет уже скоро, времени почти нет, говорить нужно коротко и ясно, чтобы крепыш все понял сразу. Нужно убедить его в том, что убийство вражеских персонажей принесет много пользы.
– Свитки, которые дал торговец, – объясняется юноша торопливо. – Эти рецепты собираются в предметы, которые дают больше силы, чем ты можешь представить! А чтобы накопить души…
Грубый и суровый воин не выдерживает сразу. В отличие от Элен и гоблина, он не пытается быть мягким, а сразу хватает юношу за грудки и демонстрирует большую силу, подняв того над земле почти без усилий.
– Проваливай, щенок, – рычит он. – Мне в строю не нужны сосунки. Своими игрушками в другом месте занимайся. Пошел вон.
Даже сказать нечего. Слова Мальрика опустошают мысли юноши. Нет ни малейшего представления о том, как оправдаться. Впрочем, чувство невиновности заставляет сделать шаг вперед.
– Да что я сделал?! – вырывается обида словами. – Я могу помочь!
Воин в ответ презрительно усмехается и с этой же эмоцией корчится.
– Для начала себе помоги стать мужчиной. А теперь проваливай. Или, клянусь всеми богами, я зарублю тебя собственным топором.
Он говорит с такой ненавистью, что желание перечить само собой отпадает. Возмущение тихонько кипит на дне ума горестным чувством, но высказывать его Петр не собирается.
– Я не бесполезен, – шепчет он, не собираясь злить Мальрика, но попросту не в силах удержаться. – Я могу помочь.
Только вот на удивление чуткий слух воина распознает каждое слово.
– Ты? Ты самое бесполезное существо, какое можно представить, – отвечает он, не собираясь жалеть и успокаивать юношу в миг затишья между непрекращающихся вспышек нескончаемых сражений. – Повернуться к врагу спиной… какой идиот способен на такую выходку?
Петр хмурится. Видно, что он не согласен, что он недоволен. На миг это заставляет Мальрика усомниться в том, что он все объяснил верно. Наконец, и он когда-то был слаб, как и все прославленные воины однажды были юны и неопытны, и не имели сил противостоять своим врагам. Только поэтому он заговаривает снова, хотя и по-прежнему не собирается юношу успокаивать и ободрять.
– Ты упал, едва получил удар, а твоя рука не заставила врага дрогнуть. Ты слаб во всем. Ты не имеешь ни силы, ни стойкости.