– Кто здесь? – спрашивает голос из-под черной клавиши.
– Маркезина Андросович-Лемпицка.
– Снова вы? И опять с вами полиция?
– Нет. На этот раз я одна.
– Что вам надо? Это не церковь, я же вам сказала.
– Сегодня я пришла в качестве покупателя.
И мадам Лемпицка поднимается в «храм», где находит мадемуазель Сандру. Садясь на скамью с доской для коленопреклонения, она говорит:
– А что у вас найдется для продажи мне?
Мадемуазель Сандра опускается перед ней на колени. От нее веет духами «Antracite».
– Я могу продать вам ретроспективу ваших же снов из прошлого века – самых прекрасных или же самых страшных; вы сможете увидеть их снова за весьма умеренную цену. Но зачем вам это нужно? Вы все их уже видели, все они вам уже приснились. И я могу предложить вам и кое-что получше.
– Что же это такое, мадемуазель Сандра?
– Тысячелетия нашего опыта и рыночного спроса и предложения свидетельствуют о том, что лишь немногих покупателей привлекают, подобно Фрейду или Юнгу, уже приснившиеся сны, большинство интересуется не товаром «second hand», а снами, которые еще не снились, то есть своими или чужими снами из будущего, которые в некотором смысле походят на окна, открытые в завтрашний день, потому что через них его можно увидеть, не прибегая к услугам колдунов, шаманов или докторов.
Такие, еще не приснившиеся, сны конкретной персоны очень трудно обнаружить и выловить в бесчисленном множестве других снов, и они тем более драгоценны. Для того, кому такой сон приснится, он обладает особой ценностью, при том что для остальных покупателей он почти ничего не значит. Между тем, покупая такой сон, вы, в сущности, покупаете фрагмент своей будущей жизни.
– А как вы можете узнать, кому именно принадлежит тот или иной сон, если он парит среди всего того множества, о котором вы говорите?
– Это известно благодаря тому, что ваш сон представляет собой уникум. Ни одного точно такого же сна не существует. Нам только нужно взять у вас что-нибудь, что поможет нам распознать ваш сон среди других, подобно тому как розыскной собаке нужно понюхать какую-нибудь вещь, принадлежащую тому, кого ей предстоит искать. Это самая трудная часть нашей работы. Она напоминает охоту на тигра, когда нужно заполучить конкретного зверя, который живет на ограниченной территории, причем под кличкой, хорошо известной местному населению, которое к тому же помнит, где, когда и кого он разорвал на куски…
– Вы столько всего наговорили, а я по-прежнему толком не знаю, что же вы все-таки предлагаете мне купить?
– Ваше будущее. Я могу продать вам фрагмент вашего будущего. Продолжительностью