– Признавайся, ты дала ему «твинкис» перед выходом? – Выдохнула Кэтрин, таща два пакета покупок и ещё чемодан терпения в придачу.
Грейс усмехнулась.
– Если бы я это сделала, мы бы взлетели ещё по дороге сюда.
И мама с дочкой смиренно провожали взглядом мелькающего вокруг Джесси.
– Ты и в этом году ему не скажешь? – Тихо спросила Грейс, впервые излучая сочувствие, не раздражение. Мама не торопилась с ответом, поэтому Грейс уточнила. – Я про отца.
– Я поняла про кого ты.
– Ты не сможешь врать ему до конца жизни.
– Я это знаю, Грейс.
– Я чувствую себя предательницей, когда думаю, что придётся смотреть ему в глаза и притворяться, что всё осталось как раньше.
Кэтрин уловила отчаяние и злость в голосе дочери и еле сдержалась, чтобы не прижать её к себе. Обычно Грейс была замкнутой и неразговорчивой. Из неё клещами было не вытянуть хоть слово о том, как прошёл день в школе. Но сейчас она сама открыла душу, чем растрогала Кэтрин.
Почувствовав себя самой ужасной матерью на свете, Кэтрин резко остановилась перед Грейс, поставила пакеты на пол и обхватила девочку за плечи.
– Ты не предательница, Грейс. – Строго, но любяще заверила она дочь. – И никогда не смей так думать. Ты же знаешь, что мы не должны рассказывать отцу ничего из того, что может ему навредить. А навредить ему может всё.
– Но откуда ты знаешь, что случится что-то плохое, если мы скажем папе правду?
Кэтрин тяжело вздохнула. У неё не было ответа на этот вопрос. Ни у кого не было.
– Я не знаю, милая. Многие годами пытались это выяснить, но никто не скажет заранее, как поведёт себя отец, если выложить ему всё, как есть. Я не хочу рисковать… тем более вами.
– Тогда что ты собираешься делать?
Наивные, слегка напуганные глаза дочери словно два увеличительных стекла передавали все её внутренние переживания. Впервые за долгое время Кэтрин почувствовала, что между ними много общего.
Не обращая внимания на толпу кругом, Кэти схватила подбежавшего сына за руку и поставила рядом с Грейс.
– Слушайте сюда, ребята. – Сказала она, нежно погладив пальцами разгорячённую от бега щёчку Джесси и сжав другой рукой плечо уже взрослой Грейс, которая, как ни странно, не скинула мамину ладонь с плеча. Даже энергия Джесси поугасла от серьёзного взгляда матери.
– Завтра очень важный день для всех нас, но особенно для папы. Знаю, вы соскучились по нему. Я тоже.
Хорошо, что Грейс промолчала и не вспомнила Ника.
– Это единственный день, когда мы сможем