Однако расходы оказались не напрасными, так как за трапезой, когда Уотсон поведал Стэмфорду о необходимости подыскать более дешевое жилье, тот вспомнил о разговоре с Холмсом. Он сообщил Уотсону, что его знакомый нашел квартиру, но ему нужен сосед, с которым он мог бы разделить плату за жилье. Уотсон с энтузиазмом отнесся к этой новости. Он был более общительным, чем Холмс, и потому его обрадовала возможность поселиться с кем-нибудь вместе. Правда, Стэмфорд предупредил, что, хотя Холмс приличный парень, он может быть не таким уж идеальным соседом. Как пояснил Стэмфорд (наверно, уже сожалевший, что упомянул Холмса), он эксцентричен, необщителен и, на его взгляд, слишком уж хладнокровен. К тому же Стэмфорд понятия не имел, чем предполагает заниматься Холмс: он первоклассный химик, но не является студентом-медиком.
Уотсон, которого все это не отпугнуло, заключил из сказанного Стэмфордом, что Холмс человек спокойный и занят наукой – следовательно, вполне подойдет ему как сосед. Поэтому он выразил желание познакомиться с ним, и Стэмфорд предложил сделать это в тот же день. Правда, он снял с себя всякую ответственность за последствия.
Закончив ланч, они снова наняли кэб и отправились в больницу Святого Варфоломея. Для Уотсона там все было знакомо, и он без труда нашел дорогу. Он поднялся по каменной лестнице и направился в химическую лабораторию по длинному коридору, стены которого были побелены известкой. Именно здесь, в комнате с высоким потолком, где не было никого, кроме Холмса, среди широких рабочих столов, заставленных бутылочками, ретортами и бунзеновскими горелками, и произошла эта историческая встреча.
Момент был драматический: в ту самую минуту, когда вошли Стэмфорд с Уотсоном, Холмс нашел реактив, который осаждался только гемоглобином, и ничем иным. Он приветствовал это открытие радостным выкриком: «Я нашел его!» – столь же торжествующим, как возглас Архимеда «Эврика!».
После официального представления Холмс изумил Уотсона. Крепко пожав ему руку, он объявил: «Я вижу, вы были в Афганистане». У Уотсона не было возможности ответить, так как Холмс в нетерпении схватил его за рукав и потащил к столу, где проводил эксперимент. Уколов свой палец булавкой, он выдавил капельку крови и использовал ее, чтобы продемонстрировать свой новый тест на наличие гемоглобина.
Судя по возбужденному состоянию Холмса, у него был один из маниакальных периодов. Неудивительно поэтому, что Уотсон, еще непривычный к резким перепадам настроения своего компаньона, слегка растерялся. Правда, несколько минут спустя, когда они откровенно обменялись информацией о своих недостатках, Холмс признался: «Иногда у меня портится настроение и я целыми днями не открываю рта. Не принимайте мою хмурость на свой счет. Если меня не трогать, это скоро