(научно обоснованная теория социалистического государства и социалистической экономики так и не появилась до сих пор) на основе трудовых лагерей, начиная с Беломорканала и прочих великих строек, на которых сотнями гибли уже не только самые достойные представители нашего народа, но и вообще просто разумные люди, которых силой заставляли в нечеловеческих условиях работать во благо неизвестно чего. Я не считаю нужным цитировать измышления в полном смысле врага нашего народа и проходимца А. Солженицына, хотя доля правды там, безусловно, есть, а можно просто почитать убежденного сторонника революции А. Платонова. Приходишь в ужас от этой искренней, но абсолютно пустой и примитивной его демагогии, или стихов Д. Бедного, В. Маяковского и многих других пролетарских писателей, включая Н. Островского. А какой ценой досталась «чистота» рядов, так называемых коммунистов, а точнее проходимцев и приспособленцев, самых настоящих тупых и подлых трусов. Ну, а дальше наша «Великая (???) Отечественная (???)». куда помимо честных и обманутых людей, которые искренне шли защищать свою Родину, вообще отбирались силой лучшие сыны отечества. Не случайно в характеристиках военных действий всегда есть такой термин «живая сила», не армия, обученная и подготовленная, а пока еще живая сила, и «техника» — бездушное железо, предназначенное для массового уничтожения не людей, а этой живой силы. Никто из вернувшихся живым с войны, кроме «великих полководцев», не занял никаких постов во власти. Так была обескровлена великая русская нация. Осталось неизвестно что ….
Я вспоминаю, что рассказывала моя мама, когда отца (директора школы) в 27 лет вызвали повесткой в военкомат, хотя он был невоеннообязанный, почти слепой (на 50 м не видел мишень). «Я, говорит, посмотрел, как люди унижаются, чтобы не идти воевать, и записался добровольцем, в ополчение». Результат — закономерный — глупая, никому не нужная смерть. А дома осталась молодая жена 25 лет с двумя малолетними детьми. Война с Финляндией 1939–1940 гг. продолжалась всего около 4-х месяцев, но была самой неподготовленной, самой бездарной в смысле руководства и самой бессмысленной (в смысле захвата территорий, чтобы обезопасить г. Ленинград) и самой кровопролитной — потери составили по разным источникам около 120 тыс. чел. За это заплатил своей жизнью мой отец и тысячи других мобилизованных не по своей воле.
Когда мы жили в бараке в г. Ленинграде (мы жили там с 1947 г. до 1962 г, — 15 лет) к нам в гости приезжал дядя Ваня (И. В. Бянкин, гражданский муж мамы), сосланный после войны непонятно за что в лагеря в Сибирь на 10 лет. Он ужаснулся, как мы живем по сравнению со своей ссылкой, и решил увезти маму и свою дочку в г. Красноярск, где у него была квартира (я учился тогда в институте, а брат уже работал), но не успел, он умер от инфаркта. Моя будущая жена Ира, когда в 12 лет вместе со своей младшей сестрой (6 лет) без родителей (был собран эшелон только детей с несколькими сопровождающими взрослыми) была эвакуирована из г. Ленинграда за несколько дней до блокады на северный Урал, рассказывала, что в той деревне, где они жили, мужчин
