Теперь его голос сквозил ненавистью. В нём чувствовались боль и злость. Но алхимик ни за что не откроет душу посторонним. Он будет сдерживаться до последнего. И, в конце концов, погубит сам себя. Обида, гнев, печаль, все эти чувства, словно перегной, разрушают душу изнутри, если хоть иногда их не выплёскивать наружу.
– Но сейчас ты не уловил суть, – уже спокойно продолжил Пошон. – Ай-сан останется здесь до твоего возвращения. И, даю слово, с её белокурой головы не упадёт ни единый волосок.
– И я должен тебе поверить?
– А разве есть выбор? – хмыкнул тот. – Но знай, даже если не вернёшься, никто её не обидит. В благодарность за то, что ты избавил моего сына от мучений, я отдам девочку в руки солдатам Ямадзаки и потребую от вашего клана достойную плату взамен убитого отрока. Так уж получилось, что за смерть сына я не могу потребовать смерть внучки Джиро, – на мгновение он замолчал, – да и не хочу. Не считай меня безумным или алчным стариком, просто я стараюсь выжить в этом мире. Конечно, ты можешь выйти отсюда и разнести весь дом в щепки. Что-то мне подсказывает, у тебя хватит на это сил. Вот только действие моей защиты против магии никуда не денется. Заклинание впиталось в землю под этим зданием. К тому же, ты не станешь крушить стены, за которыми находится сестра, а вдруг это её покалечит. Ты ведь понимаешь?
Конечно, я его понимал. После переселения в империю Худжу для меня многое оказалось в новинку. И только память настоящего Тсукико помогла не сойти с ума и не поддаться панике.
– Так мы договорились? – на этот раз алхимик подошёл совсем близко и протянул руку.
Амбал, державший меня мёртвой хваткой, отпустил и отступил на шаг. Однако девушку всё ещё сжимали крепкие объятия. И совсем не дружеские, как мы только что смогли убедиться.
– У меня нет выбора, сам ведь сказал, – не особо добродушно ответил я и пожал широкую ладонь.
Вдоль реки тянулась дорога. По ней-то и пришлось топать. Пошон сказал, что дом его учителя находится на самой окраине. Пропустить невозможно. Уж слишком выделялось строение от остальных деревенских.
Пока шёл, то думал, почему ваны Ямадзаки ничего не делали с колдуном? Почему остались в стороне? Мало доказательств? Когда это кого-то останавливало? Если судить по словам Пошона, то достаточно просто сунуть нос в дом колдуна, как всё встанет на свои места. Может, его боялись? Да, в этом больше правды. Но опять же, если отдан приказ, воины обязаны его выполнить. Даже ценой собственных жизней.
Оставалась лишь мысль о ценности этого Торо. Его не трогали, потому что было приказано не трогать. Уверен, многие крестьяне уже жаловались на него. Возможно, даже сами ходили с вилами и мотыгами к дому. Но всё это бессмысленно. Против такого противника нужно иметь серьёзное оружие. И, как я смог убедиться, мой меч вполне способен справиться с нечистью.
Небо над головой практически затянули тучи. Деревня осталась позади, а передо мной темнел лес. Но вот недалеко я заметил слабый огонёк. Значит, правильно иду. Теперь уже и кроны сомкнулись надо мной,