И кто знает, может, пономарь в своем бешеном гневе и в самом деле швырнул бы его в черную холодную воду, не подоспей в ту самую минуту к мосту майор Фукс. Испуганный пономарь тут же опустил Фабера на землю и убежал со всех ног.
Маленький Фабер бросился майору на шею, чтобы поблагодарить его за спасение своей жизни, но майор оттолкнул его и сказал, что благодарить не за что. Майор недолюбливал немцев с тех самых пор, когда был на постое в Путбусе на острове Рюген во время войны за Померанию. Никогда в жизни не был он так близок к тому, чтобы умереть с голоду, как в ту пору.
Тогда маленький Фабер решил тотчас же бежать к ленсману Шарлингу и обвинить пономаря в покушении на его жизнь. Но майор дал ему понять, что делать этого не надо, ведь в этой стране ничего не стоит убить немца.
Тогда маленький немец успокоился и пригласил майора к себе домой отведать свиной колбасы и выпить муммы.
Майор принимает его приглашение, так как полагает, что у органиста наверняка должен быть дома ключ от церкви. Они поднимаются в гору, туда, где стоит церковь Бру, окруженная усадьбами пастора, пономаря и домиком органиста.
– Прошу прощения! Прошу прощения! – говорит маленький Фабер, входя вместе с майором в свой дом. – У нас с сестрой сегодня в доме беспорядок. Мы резали петуха.
– Ерунда! – восклицает майор.
Вслед за этим в горнице появляется маленькая хрупкая юнгфру Фабер; она несет мумму в больших глиняных кружках. Теперь уже всем известно, что майор не бросал на женщин нежных взглядов, но на маленькую юнгфру Фабер, такую очаровательную в вышитом фартучке и чепце, ему волей-неволей пришлось взглянуть с величайшей благосклонностью. Светлые волосы гладко зачесаны, домотканое платьице такое миленькое и ослепительно чистое! Ее маленькие ручки хлопотливы и усердны, а маленькое личико – розовое и пухленькое! И майор не может не думать о том, что, встреть он такую маленькую женщину двадцать пять лет тому назад, он наверняка бы посватался.
Но притом что она такая миленькая, такая розовощекая, такая расторопная, глазки у нее заплаканные. Именно это и внушает майору такие нежные мысли о ней.
Пока мужчины едят и пьют, она все время ходит взад-вперед, то выходя из комнаты, то снова возвращаясь. Один раз она подходит к брату, приседает и спрашивает:
– Как прикажете, братец, поставить коров в хлеву?
– Поставь двенадцать налево, а одиннадцать – направо, вот они и не станут бодаться! – отвечает маленький Фабер.
– Черт побери, неужто у вас, господин Фабер, столько коров? – спрашивает майор.
Но дело в том, что у органиста было всего две коровы, но он называл одну «одиннадцать», а другую «двенадцать». И все это для того, чтобы звучало более солидно, когда он говорил о них.
Хозяин рассказывает майору, что скотный двор перестраивается, поэтому коровы днем бродят где придется, а ночь проводят в дровяном сарае.
Маленькая юнгфру Фабер по-прежнему ходит взад-вперед, то выходя из комнаты,