– Как поживает наш прекрасный писатель? – спросила Рошель, когда он попозже вечером позвонил узнать, какие сообщения ему оставили. Она была менеджером компании и вела себя с клиентами, которых и в глаза не видала, как со старыми знакомыми. – Когда заскочите к нам, осчастливите девочек?
Цукерман ответил, что осчастливливает их и тем, что они слышат на его линии. Вполне добродушная шутка, впрочем, он верил, что это и в самом деле так. Но пусть уж лучше они подслушивают, лишь бы ему не пришлось самому отваживать непонятных людей, которым, похоже, не составляло труда заполучить его не внесенный в справочник телефон. Где-то вроде бы имелась контора, предоставлявшая номера телефонов знаменитостей по двадцать пять долларов за имя. Возможно, в сговоре с компанией, отвечающей на его звонки. А возможно, это она и есть.
– Звонил Король рольмопсов. Он на вас завернут, дорогуша. Вы – еврейский Чарльз Диккенс. Это его слова. Вы, мистер Цукерман, ему не перезвонили и тем самым ранили его в самое сердце.
Король рольмопсов полагал, что Цукерман должен пропагандировать в телерекламе какие-то закуски, и если не удастся заполучить мать Цукермана, ее сыграет актриса.
– Ничем не могу ему помочь. Следующее сообщение.
– Но вы же любите селедку – об этом есть в вашей книге.
– Селедку все любят, Рошель.
– Тогда почему бы не согласиться?
– Следующее сообщение.
– Итальянец. Два звонка утром, два днем. – Если Цукерман не даст ему интервью, итальянца, журналиста из Рима, выгонят с работы. – Думаете, так и есть, лапочка?
– Надеюсь, да.
– Он говорит, что не понимает, почему вы с ним так. Просто взбесился, когда узнал, что я всего лишь телефонистка. Знаете, чего я опасаюсь? Что тогда он сам сочинит личное интервью с Натаном Цукерманом и в Риме его выдадут за настоящее.
– Он предложил какие-нибудь варианты?
– Он предложил массу вариантов. Сами знаете, когда итальянец заводится…
– Кто-нибудь еще звонил?
– Он оставил один вопрос, мистер Цукерман. Один вопрос.
– Я уже ответил на последний вопрос. Кто-нибудь еще?
«Лора» – вот какое имя он ждал.
– Мелани. Три раза.
– Без фамилии?
– Без. Просто передайте, Мелани с Род-Айленда, вызов за счет вызываемого абонента. Он поймет.
– Штат большой – я не понимаю.
– Поняли бы, если бы приняли звонок. Вы бы тогда все поняли, – сказала Рошель, и в голосе ее появилась хрипотца, – всего за доллар. Потом вычли бы его из налогов.
– Я его лучше в банк отнесу.
Это ей понравилось.
– Я вас не осуждаю. Вы умеете экономить, мистер Цукерман. Готова поклясться, что вас налоговая служба не обдирает так, как меня.
– Забирают все, что могут.
– А как насчет налоговых убежищ? Макадамские орехи, случайно, не выращиваете?
– Нет.
– А