Она пошла впереди к лестнице. У каждого подсвечника отблески на ее атласе вспыхивали.
Из небольшой гардеробной в голове лестницы она достала две пары толстых садовых перчаток и одну протянула Даеру.
– Вообще-то, они нам не нужны, – сказала она, – но лучше защититься.
Стены комнатки были увешаны старыми французскими литографиями тропических птиц. На антикварной кровати с драным пологом лежал крупный сиамский кот. К голове его придвинули эмалированную миску с комьями сырой печенки, но кот утомленно смотрел в другую сторону. В комнате пахло зверинцем.
– Боже, ну и духота! – воскликнула Дейзи. – Но окно открывать нельзя.
Снаружи бушевала буря. Дом время от времени содрогался. В окно часто билась ветка, словно кто-то просился внутрь. Кот не обращал внимания, пока Дейзи спиливала кончики ампул, наполняла шприц и ощупывала ему ляжки, куда лучше колоть.
– Ему нужно делать четыре разных укола, – сказала она, – но первые два можно вместе. Теперь встаньте над ним и будьте готовы держать ему шею, но не давите, если не нужно. Почешите ему шейку.
Шерсть у старого кота вся свалялась, глаза были огромны и пусты. Один раз, когда игла сверкнула над кошачьей головой, Даеру показалось, что на морде у животного мелькнула настороженность, даже страх, но он чесал сильнее, обеими руками, под ушами и вдоль челюстей. Даже когда игла робко вошла, затем углубилась, кот не шевельнулся.
– Теперь всего два еще, – сказала Дейзи.
Даер смотрел, до чего уверенны ее жесты. Ни один ветеринар не мог быть умелее. Он так и сказал. Она фыркнула:
– Только любители – хорошие ветеринары. Я к своему животному ни одного профессионала не подпущу.
Запах эфира был очень силен.
– Это эфир? – спросил Даер; ему становилось тревожно-нехорошо.
– Да, для стерилизации. – Она снова наполнила шприц. – Так, подержите его. – (Ветер ревел; казалось, ветка сейчас разобьет стекло.) – Может жечь. Он наверняка почувствует.
Даер поднял взгляд к окну; его собственная голова смутно отражалась в ночи за стеклом. Показалось, что его вырвет, если он еще раз увидит, как игла входит в шерсть. Лишь когда Дейзи отступила от кровати, он осмелился посмотреть вниз. Глаза кота были полузакрыты. Даер нагнулся: кот урчал.
– Бедный зверь, – сказала Дейзи. – Теперь последний. Этот будет легкий. Тамбанг, миленький мальчик, что такое?
– Он урчит, – сказал Даер, надеясь, что она не станет смотреть в лицо ему самому. Губы у него заледенели, и он знал, что наверняка очень побледнел.
– Видите, как я была права, что привела вас? Вы ему нравитесь. Джек бы его как-то против себя настроил.
Дейзи все-таки посмотрела на него, и ему показалось, что ее взгляд задержался на миг дольше, чем нужно. Но она ничего не сказала.
«Не говорите мне только, что он упадет в обморок, – подумала она. – Бедняга совершенно без связи с жизнью». Но Даер очень старался.
– Кот, похоже, ничего не чувствует, – сказал он.
– Да, боюсь, он не жилец.
– Но