Прежде мне не приходилось стоять обнаженной ни перед кем, кроме моих фрейлин, но стыда я не ощущала. Я знала, что у меня прекрасное тело, высокие твердые груди, стройная талия и тренированные годами верховой езды ноги. Взгляд Филиппа подтвердил мои мысли. Наклонив голову, он ласкал меня губами. Никогда прежде я не испытывала такого наслаждения. Я откинула голову назад, и губы его переместились ниже, возбуждая неведомый голод.
Едва слышный внутренний голос пытался предупредить меня, что на самом деле все должно быть иначе. Мне следовало ждать Филиппа в постели, а ему – задуть свечи и лечь рядом со мной, не снимая рубашки. Потом – краткий миг боли, и все. Нашей целью было зачать ребенка, а не разжигать в своих телах огонь, который, казалось, мог пожрать нас обоих.
Но желание, которое он пробудил во мне, уже невозможно было погасить. Он приподнял меня за талию, и я в диком экстазе обхватила его ногами. Наши тела слились в первобытном танце. Что-то шепча и обжигая жаром мои бедра, он опустил меня на постель.
Лицо его скрывала тень, но он не сводил с меня взгляда.
– Покажи мне, – проговорил он. – Покажи мне все.
Внезапно рассмеявшись и ощущая неудержимую радость, я медленно и сладострастно развела ноги, хотя никогда прежде не думала, что способна на такое. Помедлив, Филипп расстегнул гульфик и развязал тесемки панталон, которые бесформенной грудой упали у его ног.
Я никогда еще не видела ничего прекраснее.
Он словно весь состоял из мускулов и сухожилий, кожа его походила на белый камень, широкий торс переходил в стройные, полные ненасытной жажды бедра.
– Тебе нравится, маленькая инфанта? – спросил он, и я кивнула, сгорая от желания.
Он упал на постель. Пальцы его, казалось, были повсюду, изощренно обследуя мое тело и разжигая в нем еще больше огня. Наконец, когда я начала вся дрожать и услышала собственные хриплые вздохи, он закинул мои ноги себе на плечи и резким движением вошел в меня.
От острой боли у меня перехватило дыхание, и я инстинктивно выгнулась ему навстречу. Мы слились воедино, хватая друг друга руками и пожирая губами, пока все его тело не изогнулось дугой, извергая семя.
– Теперь, моя Хуана, – выдохнул он мне в ухо, – теперь мы единое целое.
Глава 7
Два дня спустя нас еще раз поженили – в соборе. Знати и духовенства, свидетелей нашего союза, вполне хватило, чтобы удовлетворить даже завышенные требования доньи Аны.
Последовало еще одно большое пиршество. Когда оно было в самом разгаре, Филипп схватил меня за руку и со смехом потащил через дворец в мои покои. Заперев дверь, он бросил меня на ковер и стал срывать одежду. С ковра мы переместились на кровать, лаская друг друга руками и губами на пахнущих лавандой простынях. Следуя его стонам и шепотам, я старалась показать ему, что быстро учусь, находя удовольствие не только в том, что он делал со мной, но и давая ему то, чего желал он сам.
Позже, лежа среди смятых простыней и глядя