Парень молча смерил ее взглядом с ног до головы и отвернулся.
– Какая еще мама? – переспросила я, тут же вспоминая почему-то о своей тетушке, которая сейчас наверняка уже слегка перекусила и взялась читать детективчик. Знала бы она, откуда берутся все эти сюжеты и кому конкретно приходится их распутывать!
– Моя, – сказал парень сквозь зубы и снова замолчал.
– Смотри-ка, так у них целый семейный подряд! – воскликнула Ксюша. – Вот свиньи! Как будто другие не хотят нормально жить! Знаешь, как эти тряпки даются: семь потов сойдет, пока нужное найдешь, дотащишь, а потом еще и продать сумеешь!
– Сдались мне твои тряпки, – брезгливо скривился парень. – Я хотел тебя только как следует допросить, вот и все.
– Опять допросить? Да меня и так вчера всю этими допросами измочалили! – возмутилась Ксюша. – Давай не заливай – не отвертишься. Все равно на небо в клеточку тебе, гад, полюбоваться придется – за разбойное нападение с применением силы на одинокую женщину в ее собственном доме. И будет тебе врать! Первый раз слышу, чтобы свидетеля для допроса веревками скручивали. Скажи, Тань? Ты же юристка. Разве есть такие законы?
– Нет, – покачала я головой, начиная что-то понимать. – Законов таких нет. Как, кстати, твои имя, фамилия и отчество?
– Погорельцев. Константин…
– Соответственно Игоревич? – спросила я.
– Да, Константин Игоревич Погорельцев, – произнес парень с такой гордостью, как если бы назвался Петром Первым или Наполеоном Бонапартом.
– Вон оно что! – присвистнула Ксюша. – Опять продолжается херня из-за этого пропавшего!
– Хорошо, допустим. И что ты собирался сейчас делать? – продолжала я допытываться. – Ну вот, связал ты ее, и что дальше?
– Допросил бы как следует, – ответил Константин, помолчав. – Никто не хочет ничего говорить. Запугали всех или подкупили. А человек… пропал, и никаких следов.
Голос его еле заметно дрогнул, но парень сумел с собой справиться и только невесело вздохнул.
– Ой, Костик, что они с тобой тут делают? – услышала я у себя за спиной голос внезапно появившейся в комнате женщины.
Я оглянулась. Немолодая, но элегантно одетая особа с ужасом рассматривала открывшуюся перед ее глазами картину: связанного, окровавленного юношу, сидящего на полу среди разбросанных мешков и сумок, и двух возвышающихся над ним женщин, у одной из которых из ночной рубахи вывалилась наружу голая грудь.
Я указала Ксюше на ее оплошность, и моя сестрица без тени смущения спокойно запахнула халат и рассмеялась.
– Насилуем, – пояснила она, и я вспомнила, что не зря считала в детстве свою троюродную сестрицу похожей на маленькую разбойницу из сказки про «Снежную королеву». – Не видите, что ли? Сам пришел, сам хотел.
– Допрашиваем, –