– Не мог? Но почему?!
Мой собеседник еще больше понизил голос, хотя – по понятным причинам – мы и так разговаривали чуть слышно.
– Я еще не все рассказал вам, Таня. Перед тем как Ренуа выпал из окна, ему ввели смертельную дозу какого-то сильнодействующего наркотика. Название я не запомнил – плохо в этом разбираюсь. Бедняга все равно умер бы.
– Это чудовищно, Рэй!
– Да, ужасно. Но самое главное – все выглядит так, как будто он сам это сделал. Кажется, следствие намерено придерживаться версии самоубийства. Теперь вы понимаете…
– Но это же полная ерунда! Ведь Саша не был наркоманом, правда?
– Конечно, не был. Как хорошо вы его называете – Саша… Теперь вы понимаете, Таня, почему я хочу, чтобы вы распутали это дело. Кстати, почему вы не спрашиваете, откуда я узнал про вас?
– Жду, когда вы сами расскажете.
– Нет, вы просто молодец, дэтэктив! – Рэй тряхнул головой и усмехнулся. – Пожалуй, мне все-таки придется сдаться на вашу милость… Все очень просто: сегодня ночью, поздно, Александр позвонил мне и кое-что рассказал. Это был странный звонок. Так мне тогда показалось – он же поднял меня с постели… Но теперь я думаю, что звонок был связан с гибелью Саши. Тем более что погиб он очень скоро после того, как позвонил мне.
«Какое совпадение! – подумала я. – Ну, прямо все как у меня».
– Может, я был даже последним, кто говорил с ним. Кроме убийцы, конечно… Если вообще там был убийца.
Я была так заинтригована этим Сашиным звонком другу, что пропустила мимо ушей последние слова Рэя.
– Куда же он вам звонил? В общежитие, что ли?
– Нет, конечно. У меня есть комната в общежитии, но… Там я появляюсь довольно редко. Общага есть общага, сами понимаете. А у меня серьезная научная работа, нужна тишина. Словом, я снимаю квартиру – здесь недалеко, на Политехнической. И институт рядом, и общежитие – очень удобно. И даже телефон есть.
– Понятненько. А разве иностранцам разрешается?
– Ну-у… Не то чтобы очень, но в некоторых случаях не запрещают. Я говорю о дипломниках и аспирантах. Должно быть, деканат имеет довольно высокое мнение о моих научных способностях. А ФСБ – о моей лояльности! – Лионовски опять усмехнулся.
– Рада за вас. И что же сказал вам Саша Ренуа? И в котором часу это было? Вспомните, пожалуйста, точно.
– Точно? Тут и вспоминать нечего: я положил трубку в два тридцать две… или тридцать три минуты. Если телефонный звонок будит тебя ночью, ты обязательно посмотришь на часы. А о чем он говорил… Вам тоже надо точно или можно своими словами?
– Валяйте своими словами, но точно.
– Так… Услышав мой голос, он сказал: «Извини, Рэй, это Ренуа. Надо поговорить». Я ответил, что он сумасшедший, что я только-только стал засыпать. Засиделся допоздна, Таня: у меня завтра встреча с научным руководителем, готовлюсь… Но он перебил меня: