Аише порывисто обняла подругу, поражаясь стойкости хрупкой девушки, готовой пойти на такие жертвы ради спасения себя и других.
– Хватит! А то вся моя решимость пройдет! – вяло высвободилась Велеока. – Иди уже!
Убрав руки подруги, дочь старосты поднялась и на негнущихся ногах пошла к прямоугольнику света, пробивающемуся из-за двери.
– Эй! – постучала она. – Откройте! Господин охранник!
– Кто там долбит? – грубый голос из-за двери напомнил Аише кузнечный мех, такой же был хриплый и лязгающий.
– Господин охранник, может, вы позволите хрупкой девушке выйти до ветру? – Велеока вложила самые медовые нотки в речь.
– Не положено! – рявкнул тот. – Иди в угол, там и сделай дела свои.
Велеока вздохнула.
– Я не могу при всех, господин охранник! А живот так крутит! Вам ведь потом убирать придется! И вонять будет.
Тот ругнулся грязно в ответ, потом лязгну засовом, вставая, уперев руки в бока, в дверях.
– Ну? – грубо спросил он. – Ты, что ль, просилась?
– Я! – дочь старосты улыбнулась ему ласково.
Охранник моргнул.
– Пойдем! – сказал он, хватая девушку за руку и волоча ее за собой, не забыв, однако, запереть дверь.
Похоже, план провалился!
– У вас такие сильные руки! – услышала Аише, припав ухом к двери. – А можно потрогать? Ой! Ну и мышцы! Прям как железо!
Раздался шлепок.
– Иди делай свои дела! – прорычал охранник.
Последовало затишье. Как ни силилась, Аише не могла разобрать ни звука. Доползла до Белославы и потрясла ее.
– Просыпайся! – прошептала она. – Велеока сейчас отвлечет охранника, чтоб мы могли бежать!
– Я не побегу! – вскрикнула та в ответ, крепко цепляясь в руку Аише. – Я боюсь! Они поймают нас! Нет!
– Ну и сиди тут! – отозвалась девушка и вновь подошла к двери, прислушиваясь к шуму.
– Так пить хочется! – услышала она приглушенный голос Велеоки. – А тут у вас что, вода или вино? А можно мне вина? А то батюшка не разрешал, я еще ни разу не пила.
Охранник что-то пробубнил в ответ.
Тишина. Какие-то шорохи вдалеке. Возня. Тихий девичий вскрик.
Сердце Аише билось как сумасшедшее в этой оглушающей тишине.
– Аише? – позвала Белослава. – Я слышу, как стонет кто-то!
Аише тоже слышала. Стоны и шлепки. Вскрики. Хотелось закрыть уши руками и зажмуриться, чтобы оградить себя от этих звуков, но нельзя. Велеока принесла себя в жертву ради побега, нельзя отступать.
Прошло много времени после того, как стоны стихли, сменившись сначала тишиной, а потом мощным храпом.
Аише уже устала стоять и присела возле двери, ощущая под собой земляной сырой пол, холодивший тело. Руки и ноги постепенно затекали, покрываясь мурашками, во рту пересохло, хотелось пить и спать. Внезапно в тишине лязгнул засов.
– Девочки? –