– Что с ними такое? – Спросила позади Виктория дрожащим голосом.
– Не знаю. – Искренне ответил Сергей, подходя к всё ещё живому полицейскому. Тот, на удивление, силился встать, причём, не безуспешно. Казалось, что раны причинили ему не мало вреда, но были отнюдь не смертельными. Сергея пробрало до мурашек, когда он всмотрелся в лицо безумца. Человеческими оставались только формы, знакомые контуры и очертания, но этот взгляд, бугрящиеся вены и отросшие клыки в громадной пасти даже не говорили, а уже орали, как тот очкарик на площади в свой матюгальник, – ЭТО, НЕ ЧЕЛОВЕК!
Чудовище протянуло руку к ноге, и Сергей, не задумываясь, выстрелил ему в лоб. Всё, мир разделился на черное и белое, на своих и чужих, как когда-то на войне. Там всегда было так, а вот к дому пришлось привыкать заново. Дома не было чёткой грани, все врали. Причём, в основном, врали самим себе, размывая грани чёрного и белого до омерзительной серости. «Все хотят быть тем, кем не являются, потому что их тошнит, когда они смотрят на себя, а не потому, что они хотят больше денег или дом побольше. Не бойся смотреть на себя, Серёга», – так говорил шеф.
– Я не боюсь. – Одними губами прошептал Сергей, продолжая всматриваться в изуродованное лицо, словно приучая себя, или пытаясь принять тот факт, что он мог стать таким же, и к этому моменту уже доедать останки Виктории.
– Чего ты там шепчешь, молишься что ли? Надо валить. – Подковылял к трупу мужичек. – Не видишь, что вокруг твориться?
И действительно, общее безумие всё нарастало, с каждой секундой повышая громкость криков, грохота оружия, звука бьющихся машин. На детской площадке, прямо возле верёвочной качели, двое безумцев повалили старушку и начали рвать её в клочья. Люди продолжали выпрыгивать из окон, видимо, спасаясь от родственников, в одночасье превратившихся в чудовищ. И, этих безумцев, на улице, становилось всё больше и больше.
Казалось, что только у мирно урчащего УАЗика остался единственный островок спокойствия, но и ему, в скором времени, придет закономерный конец. Сколько прошло времени с того момента, как они забежали в этот двор, – минута, две? А всё стало ещё в разы хуже, чем тогда возле больницы.
– За руль сможешь? – Задал вопрос Сергей, обезоруживая второго полицейского, после контрольного выстрела в лоб.
– Нет, нога сломана. Давай ты, а я прикрою, только обоймы дай.
Виктории не пришлось даже говорить, она быстрым шагом прошла к открытой задней двери и юркнула в машину, попутно тыкая пальцем в экран мобильного телефона.
Сергей понял, что их заметили, когда сам уселся за баранку, видавшего лучшие времена, «козлика». Кляня себя, на чём свет стоит, за промедление, буквально вбил первую передачу и рывком тронулся с места.
– Обоймы! – Повторил мужичек, пытаясь пристроить сломанную ногу на неудобное сиденье.
– Патроны экономь. – Ответил Сергей, бросая продолговатые железки ему на колени.
– Это