Юный монарх был не менее шокирован и просто хлопал глазами, прижав ладонь к пострадавшей щеке.
– Ты что такое творишь? – Аньюриэль же явно не считала свой поступок чем-то выходящим за рамки.
– Почему мне не доложили? – Силлиан яростно посмотрел на неё в ответ. – Шестеро были убиты. И среди них оказался ребенок! Пятилетний мальчик! Совсем кроха! Это я привел войну в эту деревню и эти смерти – моя вина.
– И ты решил сдаться? – колдунья не менее яростно смотрела на него в ответ. – Бросишь всё и всех? И куда ты пойдешь, Силлиан?
– Это не важно. А я ещё надеялся, что Шай’Солар засияет в моих руках. В руках детоубийцы!
– У тебя нет права отказаться, мальчишка! Ты уже слишком далеко зашел. И у меня для тебя новость: мир состоит не только из радости и веселья! Он очень жесток. И рано или поздно жизнь собьет тебя с ног и оставит лежать кучей хлама, если ты это ей позволишь! И никто – ни ты, ни я и никто другой не сможет врезать тебе так сильно, как эта жизнь. Совершенно не важно, насколько ты силён. Важно лишь то, сколько ударов ты можешь выдержать, продолжая идти к своей цели. Сколько ты можешь выдержать и не сломаться! Я понимаю, что тебе сейчас больно и горько. Но если ты способен чувствовать боль – значит ты ещё жив!
Аман смотрел на спину колдуньи, не в силах ничего сказать. Так странно было наблюдать со стороны, как миниатюрная девушка обезоружила и отчитывает рыцаря, который на полторы головы её выше… И тем не менее искательница была права – у Силлиана нет права отступиться от своей цели. Слишком много поставлено на кон, слишком много человеческих жизней зависит от исхода его противостояния с регентом.
– Я никогда не пойду за человеком, у которого чувства собственного достоинства меньше, чем у половой тряпки! – колдунья продолжала отчитывать принца.
Девушка, не дождавшись ответа на свои слова, отвернулась от мужчины и подошла к крупному валуну у самой кромки воды. Она ловким движением ладони перевернула меч острием вниз и с размаху вогнала его в камень по самую гарду.
– Искатель! Этот меч – ценнейшая реликвия! – Аман отмер, подбегая к ней. – А если бы он сломался?
– Не сломался, как видишь. Если мальчишке нужен меч – пусть достанет. И даже не вздумай ему помогать! – она круто развернулась на каблуках, уходя по тропинке в сторону деревни.
Мужчины молча провожали уходящую девушку взглядами. Над озером повисла тишина. Лишь ветер изредка доносил шум деревни, да пели в лесу птицы.
– Мне так жаль… У неё очень сложный характер, и она редко думает о том, что говорит… и делает, – жрец повернулся к Силлиану, смотря на розоватый отпечаток небольшой ладошки на его щеке.
– Я заслужил… – он смотрел себе под ноги.
– Стоит ли высшее благо слезинки ребенка? Или капли крови невинного дитя? Это вечный вопрос, Силлиан, и каждый отвечает на него по-своему. Того, что случилось, уже не изменить,