Верная (не)верная: под крышкой лжи. Евгения Грозд

видимый и невидимый барьер – отчуждение, любопытство, долг, деньги, но от Лены исходило иное. Она утонула именно во мне, а не в том, что я могу ей предоставить. Впервые кому-то была нужна моя душа, и я безоговорочно отдал бы её. Чувствовал, как трепещет в моих руках, как сердце в груди повторяет за мной, как дыхание стало одно на двоих, в котором мы оба великодушные дарители. Я хотел её всю и без остатка, но мудрость и совесть соткали эту женщину. Разорвала поцелуй. Смотрит так, словно впервые видит меня, тяжело дышит, не в состоянии выровнять дыхание. В глазах искорки истомы и желания, но в ответ отрезвляющие и двоякие слова:

      – Спокойной ночи, – и спряталась за дверью своего номера.

      А вот теперь возвышенная и окрыленная душа камнем рухнула вниз, пробив пол и летя глубоко-глубоко в ад, в чистилище. Именно сейчас понял, что мог оскорбить её этим поступком. Лена – честный человек и не способна на подлость, а я едва не вынудил её пойти против принципов. Валерия и эта секретарша – подруги не один год, и стать камнем преткновения между ними не очень благородно с моей стороны. Знаю, супруге чихать на меня и размазать, но Лена чтит святость чужого союза, даже если этот союз дьявольский.

      Алкоголь позволил взбудораженному телу уснуть, а утром решил провести эти свободные часы до вылета с ней, а не с кипой бесполезных бумаг тире денег. Сперва пригласил Лену на завтрак всё в тот же ресторан при отеле.

      Смущённые любезности, взгляды исподтишка и… Она безумно милая в этой кофточке, почти не накрашенная. Карие глаза, как чёрный жемчуг, алебастровая кожа с нежными лепестками чайной розы вместо губ и дымка невинного румянца на щеках – всё это делало девушку воплощением чистоты с нотками мизерного дьявольского штриха греховности, и эта греховность наш вчерашний поцелуй, что мы оба помним.

      – Рейс вечером. Рабочих дел не намечается, – начал с простого. – Если хотите, можно пройтись по городу, посмотреть местную достопримечательность.

      – Тюремный замок, – Елена Сергеевна шутливо улыбнулась, явно пытаясь раскрепоститься. Тоже расплылся в улыбке, подыгрывая ей.

      – Интересуетесь бывшим местом расстрела политзаключенных?

      – Это же Сибирь – край, куда российское правительство ссылало всех неугодных.

      – Да, верно, но всё же, мне кажется, Тюремный замок более интересен для студентов и выпускников ВУЗа, которые готовят на эту тему курсовую или дипломную. Осмелюсь предложить посетить Александровский сад, Абалак или Софийский собор.

      – Куда предложите, Алексей Николаевич, туда и пойдём. Думаю, в вашей компании везде будет интересно, учитывая, что кроме Москвы и Питера я больше нигде не была, – и девушка деловито отпила свой кофе.

      – Нигде? – удивлённо поднял вверх брови. – Отчего же так?

      Девушка тоскливо потупила взор.

      – Родители умерли очень рано, а бабушка, что растила меня могла дать только самое необходимое. Никита – мой бывший и отец Димки – только разок съездил со мной в Питер, и