– Хотите получить интересную работу, но не на ниве медицины? – осведомилась я. – Не в поликлинике, а в детективном агентстве.
– Никогда не имел дел ни с полицией, ни с сыщиками, – признался Валерий, – но можно попробовать. Наверное, там лучше, чем в магазине.
– Записывайте телефон, – скомандовала я, – Владимир Костин. Скажите ему, что вас отправила…
– Евлампия Романова, – вдруг перебил меня парень.
– Как вы узнали мою фамилию и имя? – изумилась я.
– Куртку давно из химчистки забрали? – невпопад ответил Валерий.
Неожиданно его странные вопросы перестали меня удивлять.
– Вчера вечером.
Валерий обошел меня и встал за спиной. Я оглянулась, а он поднял край моей верхней одежды.
– Тут квитанция. На ней четко написано: «Евлампия Романова». У меня острое зрение, вы забыли снять бумажку. А утром проспали, торопились, не посмотрели на пуховик внимательно. Я пошел за альбомами с фото говорящих трусов и увидел квиток. Все мои экстрасенсорные способности – это элементарное внимание. Не более того. У вас редкое имя, я впервые его слышу.
– Да, – согласилась я, – многие удивляются. Знакомые обращаются ко мне Лампа. Позвоните Костину минут через пятнадцать, раньше не стоит.
– Конечно, – согласился парень, – вам же надо рассказать другу обо мне.
Я уже собиралась пойти на встречу с Верой Кочетковой, но не могла удержаться от очередного вопроса:
– Почему вы предположили, что мы с Костиным друзья?
– Вы отчество его не назвали, только имя, – объяснил Валерий, – дали его мобильный, а не телефон секретаря.
– Смородин, – завопил визгливый дискант, – подойди к Михайловой.
– Простите, труба зовет, – сказал собеседник, – а у вас встреча, вы все время на часы поглядываете. Если ищете полезный подарок, то в этом торговом центре можно зайти только в «Сапоги-скороходы», там есть интересный товар. Более нигде ничего хорошего не найдете.
Глава седьмая
– Ничего не могу рассказать об Алисе, – сказала Вера и строго осведомилась у официанта: – Капучино на соевом молоке?
– Как заказывали, – лениво ответил тот.
– Что я заказывала, прекрасно помню, – нахмурилась Вера, –