– Я не подозревала, что оно настолько серьезное. То есть, напротив, то, что оно серьезное, я понимала, а вот что настолько опасное – нет. А как с этим справляются дети?
Владимир Викентьевич двигался весьма шустро для своего возраста, я еле за ним поспевала. Но это не мешало ему отвечать на мои вопросы, которых было куда больше, чем я могла озвучить.
– Магия растет с возрастом, поэтому к вашим годам маг обычно понимает, что делает, а в два-три года разве что искорку выпустит. Достаточно присмотра няни даже с небольшим уровнем магии. Но у вас, Елизавета Дмитриевна, уровень теперь не тот, что был раньше, и требует осторожности. Да и организму подстроиться стоило бы дать. – Он помолчал, но недолго, и неожиданно сказал: – Мне кажется, Елизавета Дмитриевна, что покушение повлияло на ваш характер. Существует гипотеза, что сила магии зависит от силы характера, и на вас она нашла подтверждение. Вы очень изменились. Манера поведения, выражения, даже взгляды совсем другие. Если бы я не видел вашу ауру, мог бы заподозрить, что на вашем месте кто-то другой.
– Но какое-то объяснение у вас есть?
– Разумеется, Елизавета Дмитриевна. На вас влияет рост уровня магии.
– И если магия пропадет, то я опять стану слабой и безвольной особой?
Волевой я себя и не чувствовала, напротив, мне казалось, что сейчас я позволяю себе плыть по течению, вместо того чтобы разобраться в том, что происходит, и отказаться от опеки целителя.
– История знает такие примеры, – подтвердил Владимир Викентьевич. – Но люди, теряющие магию, теряют и интерес к жизни, так что безволие может оказаться связанным и с этим.
Он наклонился и распахнул люк в полу, ранее не замеченный мной. Вниз, в темноту и сырость, уходила узкая лестница. И не слишком длинная: похоже, в погребе выпрямиться во весь рост сможет не каждый.
– Прошу вас, Елизавета Дмитриевна.
Спускалась я, постоянно пытаясь наступить на подол и грохнуться с лестницы. Кажется, я отвыкла от юбок. И когда только успела? В лечебнице находилась всего ничего. Твердый пол под ногами я ощутила с огромным облегчением, сразу отошла, чтобы не мешать спускаться целителю, и осмотрелась. Ожидавшихся стеклянных банок не было, вместо них стояли горшочки, коробочки, ящики и бочки. Впрочем, баночки тоже были – маленькие, явно с лекарственным наполнением, стояли в двух небольших шкафах со стеклянными дверцами, которые казались чем-то инородным в окружении мешков с картошкой. Но заинтересовали меня не они, а дверь, обнаружившаяся за одной из полок.
Помещение за ней было совсем крохотным, и большую его часть занимал стол с химической посудой, над которым пристроилась вытяжка. Владимир Викентьевич захлопнул дверь и провел по ней рукой. Теперь руку окутывало голубое сияние, слившееся со сложным узором на двери. С двери сияние перешло на