– На, побалуйся «Брауншвейгской».
Странно, деликатес не вызвал у собаки должного интереса. Осторожно обнюхав темный с вкраплениями сала остро пахнущий кружочек колбасы, волчок выразительно фыркнул и, как показалось Даньке, с презрением скривился.
– Перебираешь харчами, скотина? – поразился студент. – Тогда проваливай подобру‑поздорову.
Собака гавкнула и… осуждающе покачала головой. Даниил еле удержался от того, чтобы перекреститься.
«Привидится же. Нет, четвертая бутылка „Бочкарева“ была явно лишней».
– Данька‑а‑а! – послышался Анюткин голос – Бросай свою книжку, зубрила несчастный! Иди к на‑ам, разомнись!
Парень помахал ей рукой. Играйте, играйте. Я скоро.
Когда он вновь повернул голову, странного пса уже не было.
Что‑то легонько стукнуло его по макушке.
Мяч.
Отскочив от Данькиной головы, он покатился в кусты.
– Даня‑а! Подай нам мячи‑ик! И пивка принеси, пожалу‑уйста‑а!
Вздохнув, Горовой поднялся на ноги и поплелся в заросли искать резиновый пузырь.
Анюткины подружки с восхищением и легкой завистью посмотрели ему вслед. Везет же некоторым. Ну и оторва эта Анька. Без году неделя в столице, а уже успела закадрить такого‑о парня. Красив, как юный греческий бог, добрый‑добрый. Ну и умный, конечно. Впрочем, это не главное.
– Поди найди тут мячик‑то! – приговаривал парень, раздвигая колючие ветки. – Никак Упуат лапу приложил! Вместе с Анубисом!
За его спиной послышалось деликатное покашливание. Парень резко обернулся.
В двух шагах от Даньки стоял его новый хвостатый знакомый. Одну из передних лап он положил на разыскиваемый мяч и легонько перекатывал его вперед‑назад. Длинные миндалевидные глаза пса с вызовом смотрели на молодого человека.
Что‑то тревожное сжало сердце Даниила Горового.
– Ну‑ка пошел прочь! – прикрикнул он на черного пришельца, но тот и ухом не повел.
Собачья пасть оскалилась в непонятной гримасе, похожей на улыбку.
– Вот я тебе сейчас задам перцу, нахалюга! – пригрозил псу парень и оглянулся по сторонам в поисках какой‑нибудь палки.
«Волчок» снова не испугался, только еще шире разинул пасть. Потом он ловким движением специально обученного циркового животного поддел лапой мяч и, подбросив его вверх, поймал на нос.
Резиновый пузырь юлой завертелся на черном шершавом носу псины. Быстрей, быстрей…
Данька, как завороженный, следил за этим бешеным верчением, чувствуя, как у него ни с того ни с сего делаются ватными ноги и потихоньку начинают слипаться глаза. Он тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, потом ущипнул себя за руку. Помогло слабо.
А мяч между тем вдруг почему‑то стал расти и наливаться рыже‑золотым сиянием.
– Так не бывает! – с усилием выдавил из себя парень.
– Лови!
Огненный