– Нет, ни слова, – солгала она. – А у вас есть лавка? Какой же вы, оказывается, шустрый!
Его явно огорчило, что Сьюлин не обнародовала такую весть, но он тотчас просиял от похвалы Скарлетт.
– Да, у меня есть лавка и, по-моему, совсем неплохая. Люди говорят, что я прирожденный коммерсант. – И он с довольным видом рассмеялся своим квохчущим смехом; Скарлетт всегда раздражал этот смех.
«Самовлюбленный старый болван», – подумала она.
– О, мистер Кеннеди, к чему бы вы ни приложили руку, всюду вас ждет успех. Но как, скажите на милость, вам вообще удалось открыть лавку? Ведь когда мы с вами виделись на позапрошлое Рождество, вы говорили, что у вас нет ни цента.
Он крякнул, прочищая горло, провел всей пятерней по бакенбардам и улыбнулся своей нервной застенчивой улыбкой.
– Это долгая история, мисс Скарлетт.
«Слава богу! – подумала она. – Хоть бы хватило ее до дома». Вслух же произнесла:
– Расскажите, пожалуйста!
– Вы помните, как мы в последний раз явились в Тару за провиантом? Так вот, вскоре после этого я отбыл на фронт. Я хочу сказать: принял боевое крещение. Я больше не занимался интендантством. Да интенданты уже и не были нужны, мисс Скарлетт, потому как для армии почти ничего не удавалось раздобыть, и я решил, что место здорового мужчины – в рядах сражающихся. Ну вот я и повоевал в кавалерии, пока не получил пулю в плечо.
Вид у него был такой гордый, что Скарлетт сказала:
– Какой ужас!
– Да нет, ничего страшного – кость не была задета, – с явным огорчением сказал он. – Меня отослали на юг, в госпиталь, а когда я уже почти совсем поправился, нагрянули янки. Ох и жарко же было! Произошло это так неожиданно, и все, кто мог ходить, кинулись перетаскивать продукты из армейских складов и госпитальное оборудование к железнодорожным путям, чтобы эвакуировать. Только мы нагрузили один поезд, как янки ворвались в город. Они ворвались с одного конца, а мы улепетываем с другого. Ох и печальное же это было зрелище: сидим на крышах вагонов и смотрим, как янки жгут продукты, которые мы не успели со склада забрать. Товара всякого, мисс Скарлетт, было навалено вдоль железнодорожных путей на добрых полмили – так они все сожгли. Мы и сами-то едва ноги унесли.
– Какой ужас!
– Вот именно ужас. Потом наши солдаты снова вошли в Атланту, и наш поезд тоже вернулся сюда. Ну и война, мисс Скарлетт, скоро окончилась… Повсюду было столько посуды, и кроватей, и матрасов, и одеял, и все это – ничье. Думается мне, по праву все это принадлежало янки, потому что таковы условия капитуляции, верно?
– Угу, – рассеянно пробормотала Скарлетт. Она стала согреваться, и от тепла ее начало клонить в сон.
– Я до сих пор сам не знаю, правильно ли я поступил, – продолжал он не очень уверенно. – Но мне Тогда казалось, что все