Галим смотрит на Муниру сбоку. Ресницы её полуопущены, одна рука бессильно упала, другая лежит на перилах балкона.
В большой комнате всё ещё поют. Русские песни сменяются татарскими.
Соловью – цветок густой,
Белой лебеди – вода.
Парень глаз не сводит с той,
Что полюбит навсегда.
– Идёмте, без вас скучно, – высунулась в дверь Ляля.
– Мы сейчас, Лялечка.
Ляля сразу же пропала.
Галим взял руку Муниры. Они стояли так близко друг от друга, что, когда Мунира повернула к нему голову, её волосы коснулись его лица.
– Мунира, я никогда не забуду тебя…
Глаза её сверкали так, что Галиму казалось – от них исходили какие-то светлые лучи, проникавшие в самое сердце.
– Я тоже… – прошептала Мунира. Потом открыла сумочку. – Это мой подарок. А ты пришлёшь мне оттуда уже в форме. – Она протянула Галиму свою фотографию.
– Мне?.. – Галим сиял от счастья. – Спасибо, Мунира!
Карие глаза девушки доверчиво поднялись на Галима, и взгляд этих глаз говорил несравненно больше, чем сдержанная надпись на карточке.
Галим чуть привлёк её к себе и первый раз поцеловал.
Утром друзья всей компанией провожали Галима до военкомата. Они долго дожидались, пока машины с будущими моряками, пехотинцами, артиллеристами выедут из ворот, направляясь в сторону вокзала.
Галим помахал фуражкой, – голова его была острижена под машинку.
– Хаерле юл! Счастливого пути! – закричали все дружно.
И долго, пока видна была машина и в ней Галим, Мунира махала белым платком.
Часть вторая
1
В самом конце июня 1941 года авиаразведка обнаружила в Баренцевом море большой караван германских транспортных судов с сильным охранением. Наперехват неприятельскому каравану вышла советская подводная лодка под командой старого североморца капитан-лейтенанта Шаховского.
Поиски противника продолжались уже несколько дней. Кораблю часто приходилось погружаться, скрываясь от самолётов врага, затем снова возвращаться на поверхность.
Только что подводная лодка всплыла в сизом безветренном сумраке полярного «утра». Бурное, злое Баренцево море, каким привык его обычно видеть капитан-лейтенант, сегодня было неузнаваемо. Волны перекатывались тихо, лениво.
На мостике стояли командир Шаховский и штурман. Широкоплечий капитан-лейтенант, крепко расставив ноги, оглядывал горизонт, изредка обмениваясь со штурманом отрывистыми фразами.
Там же находился смуглый юноша. Это был вахтенный сигнальщик Галим Урманов. Он ушёл на фронт добровольцем, так и не успев закончить училище. Его направили на подводную лодку. В душе Галим был рад этому назначению. Наконец-то и на его долю выпали серьёзные испытания, к которым он готовил себя ещё со школьной скамьи. Что